Просто мы научились жить (2010-2012)
Шрифт:
– А теперь? Поняла, что не такое уж дерьмо?
– Нет. Поняла, что оплакивая то, что было раньше, не даю себе возможности жить прямо сейчас. И начала учиться жить заново.
– Что же такого ужасного ты совершила? – Диана улыбнулась и сжала под столом Лекину ладонь.
– Много, – серьезно ответила та, – на то, чтобы рассказать все, понадобится не один месяц.
– А я никуда не тороплюсь, – совершенно по-киношному ответила Диана, и Лека поняла, что это правда.
Солнце зашло. Они шли по пляжу, подбрасывая ногами песок, в отблесках света от многочисленных
И то и дело срывалась в случайную ласку рука, и пальцы сжимались вокруг пальцев, и бедра случайно касались друг друга.
– Ты была самой талантливой из моих учениц, и самой закрытой.
– А ты была самой ненавистной и самой сексуальной учительницей.
– Когда ты ко мне прикасалась…
– Меня било током.
– Мне хотелось…
– Касаться тебя снова и снова.
Диана споткнулась, а может, только сделала вид, что споткнулась, но Лека подхватила ее подмышки, прижала к себе, и уже не отпустила.
Близко-близко. Глаза в глаза. Дыхание в дыхание.
Она чувствовала, как поднимается и опускается Дианина грудь, касаясь ее собственной. Она чувствовала ладонями дрожь ее спины, а бедрами – ее бедра.
– Поцелуй меня, – прошептала Диана, и Лека послушалась.
Губы в губы, так нежно и так сладко. И кружится голова, и язык приникает в рот, лаская и завоевывая. Ладони на щеках, плечах, везде.
Лека вдохнула в себя Дианин запах, и углубила поцелуй. Ее губы звали и приглашали к любовным играм. Она почувствовала ладонь Дианы на своей груди и ошалела от позабытого возбуждения, накрывающего с головой и сбивающего с ног. Когда пальцы Дианы нащупали сосок через майку и сжали его, Лека отстранилась.
– Остановись, – прохрипела, – пожалуйста.
– Почему? – Диана потянулась за новым поцелуем, но Лека расцепила объятия.
– Просто остановись.
Она взяла Диану за руку, и повела по пляжу. Дорога к мотоциклу протянулась вечностью.
– Куда мы едем? – Спросила Диана дрожащим голосом, усаживаясь сзади.
– Ко мне, – донеслось до нее сквозь шум заводящегося мотоцикла.
Глава 15. Свидание.
Каким бы ты хотела, чтобы он был, наш первый секс? Может быть, легким и быстрым, будто дуновение ветерка в жаркий день? Или горячим и жарким, всепоглощающим, отключающим рассудок и взрывающимся от страсти? А, может, ласковым и долгим, нежным, глубоким, проникающим в самую душу, и остающимся в ней навсегда?
А, может, ты хочешь, чтобы мы лежали на постели, обнаженные, прижавшись друг к другу и целовались – столько, сколько выдержим. Пока не разгорится внутри так ярко, что и потушить уже будет нельзя. Да и зачем тушить то, что так красиво горит, тревожит душу и тело, ласкает ум? Пусть горит, пока бьется сердце.
Они на цыпочках вошли в комнату, держась за руки и улыбаясь – пьяные друг от друга, распаленные, счастливые. Стоило двери за ними закрыться, как Диана схватилась за Лёкину рубашку и начала расстегивать пуговицы.
– Я так хочу тебя, – шептала она в
– Если бы я знала, не стала бы останавливать.
Лека откликалась на каждое движение, каждую ласку, новой и новой вспышкой желания. Она прижала Диану к себе и поцеловала так, как давно хотела – впиваясь в непослушный рот, покусывая губы и ласкаясь языком.
Руки ее вовсю гуляли внизу, расстегивая шорты, поднимая полы блузки.
Лёкины ладони легли на бедра, сжали, погладили. Она не хотела спешить – хотела медленно стягивать с упругих ног шорты, целовать колени, бедра, выпирающие косточки над ними. Дразнить, касаясь языком живота. И, поднявшись, целовать – так глубоко, как только можно выдержать.
Её сердце оставалось спокойным, а в животе разгорался пожар. Дианино тренированное тело текло и плавилось под её руками. Слышно было, как вылетают тихие стоны из приоткрытого рта.
Лёка прижала Диану к себе и коснулась губами её шеи, потихоньку двигаясь к кровати. Но жар внутри добрался вдруг до сердца, и ждать стало невозможно.
Они упали на пол, на тоненький индийский палас, и Диана спиной оказалась на плетеном коврике. Лека легла сверху, сплетаясь ногами, руками, бедрами.
– Хочу тебя, – шептала она сквозь поцелуи, – моя девочка…
Она сорвала наконец мешающую блузку, и губами накрыла Дианину грудь, чувствуя, как она выгибается навстречу, и сходя с ума от ее стона.
Ее ладони гладили, ласкали, наслаждаясь каждой клеточкой этого сильного загорелого тела, этой бархатной кожи, этих блестящих от желания глаз.
Диана болтала ногами, помогая снять шорты и белье, и обняла ими Леку, прижимаясь крепче и окончательно сводя с ума.
И грянул гром, и разлетелись границы, и они соединились, наконец – пальцами, губами, сливаясь в одно и сходя с ума от страсти. Диана обхватила ногами Лёкины бедра и двигалась ей в такт. Её голова откинулась назад, глаза закрылись, а губы то и дело шептали: «Еще… еще…»
Милая, милая, милая… Как сладко в тебе, как горячо. Как изгибается доверчиво твое тело, подлаживаясь под мои движения, и как же оно волшебно просит больше и больше. Как томительно сексуальны твои глаза, и как сладко и жарко обладать тобой – еще недавно такой ненавистной, а теперь такой желанной.
Как трогательно и нежно ты шепчешь: "пожалуйста"… И как громко и яростно твое тело кричит: "еще…"
И от этого "еще" пожар внутри Леки разгорелся ярче и слаще, и уже не сдержать приближающегося счастья, и сливается в одном крике синева одних глаз с другими, и жар одного тела с другим.
И только маленькие часы на стене по-прежнему отбивают секунды над распластанными на полу телами. Секунды, в которых каждая капелька – новое счастье.
…
Наступило утро. Лека проснулась первой – как всегда, с первыми лучами солнца. Улыбнулась, поцеловала спящую Диану в горячее плечо, и, потягиваясь, отправилась в дворик заниматься йогой.