Просто мы научились жить (2010-2012)

Соколова Александра Ивановна

Инна улыбнулась краешком губ, положила на стол портфель, присела и только после этого ответила:

– Моя дочь приболела, и я читала ей сказку.

По залу совещаний пронесся легкий шум – вроде бы никто ничего не сказал, но какой-нибудь звук тем не менее издал каждый.

Начальница выглядела удивленной, но тем не менее кивнула и обвела взглядом присутствующих:

– Ну что ж, раз чтение сказок окончено и руководитель отдела продаж к нам присоединилась, предлагаю продолжить.

Один за другим, люди вставали, называли

себя, обрисовывали свой круг обязанностей и рассказывали пару слов об опыте работы в «Гаранте плюс». Инна практически не слушала – ее глаза неизменно следовали за Лизой: как она сидит, как улыбается, как расправляет на столе блокнот и гладит пальцами ручку.

Похудела. И платье новое – белое, все в огромных голубых цветах. На плечах бретельки тоненькие-тоненькие, а сами плечи загорелые – и где только успела, интересно?

Было очень странно сидеть вот так, смотреть на жену, и не иметь возможности даже ее обнять. Нет, конечно же, Инна и в прошлом не стала бы при всех позволять себе такие вольности, но само ощущение того, что это в принципе возможно, раньше было. А теперь – нет. И эта двойственность: все еще моя, но уже чужая. Все еще жена, но уже и нет. Эта двойственность сводила с ума, мешала мыслить внятно.

Хотелось встать и закричать: остановите этот абсурд! Не может эта женщина смотреть на меня так испуганно – будто на чужую! Не может мать моего ребенка улыбаться, услышав, что ребенок болен. Не может та, которую я так люблю, больше меня не любить.

– А госпожа Рубина, кажется, не считает нужным слушать своих коллег?

Инна сглотнула – в последнее время она пугающе часто стала плакать, и приходилось тщательно контролировать себя, чтобы не расплакаться при людях. Она посмотрела на начальницу, и удивленно подняла брови:

– Нет, не считает.

Теперь удивилась начальница:

– Объясните.

– Я и так знаю, как зовут моих коллег, и каков круг их обязанностей, и не считаю нужным внимательно слушать – никакой новой информации мне это не даст.

Ну наконец-то, она на нее посмотрела. Первый раз за эти полчаса – прямо в глаза, открыто и чуточку испуганно. Хорошая моя, ну почему же ты боишься меня? Я так по тебе скучаю, мне очень тебя не хватает…

И во взгляде Лизы Инна вдруг увидела блеск, который так любила и которого так давно не видела – так она смотрела, когда у них появлялись маленькие секреты, известные только им двоим и никому больше.

Она так обрадовалась, что пропустила следующую реплику начальницы, и опомнилась только осознав, что все молчат, ожидая от нее какого-то ответа.

– Простите, – сказала она, – я не расслышала вопрос.

– Я ничего не спрашивала, – заявила начальница, – я только отметила, что вы могли бы проявить больше внимания на первой встрече с новым начальством.

– Извините, – улыбнулась Инна. Эта холеная тетка даже понятия не имеет, насколько все это не имеет значения. – Я больше не буду.

Зал взорвался хохотом –

смеялись все, даже те, кто недолюбливал Инну и кто высоко для себя ставил серьезность и важность сохранения статуса управленца высокого уровня. Но гораздо важнее было то, что и Лиза смеялась тоже.

– Ладно, госпожа Рубина, – Инна повернула голову и с удивлением обнаружила улыбку на лицу начальницы, – спасибо что разрядили обстановку. А то мы и правда ударились в официоз. Дамы и господа, предлагаю первое совещание-знакомство на этом закончить, с вашими отделами я буду знакомиться позже, в индивидуальном порядке. Спасибо всем, надеюсь, что мы сработаемся.

Зашумели, зашевелились вокруг стола люди – кто-то собирал бумаги в портфель, кто-то сразу полез за отключенным на время совещания мобильным, кто-то принялся общаться с соседом. Инна подхватила сумку и пошла прямиком к Лизе, но не успела: ее перехватила начальница.

– Разрешите вас на секунду, – сказала она, придерживая Инну за локоть.

– Конечно, – не смогла скрыть досаду Инна, – я слушаю.

Они стояли рядом – примерно одного роста, одинаково красивые и строгие в своей красоте, и смотрели друг на друга.

– Я хочу, чтобы вы понимали, госпожа Рубина, что ваше сегодняшнее поведение не доставило мне никакого удовольствия. И коль скоро нам предстоит вместе работать, я бы попросила вас на будущее воздержаться от столь явного проявления неуважения по отношению к своему непосредственному руководству.

Инна помолчала секунду. Что ответить? Если пытаться объяснить свою позицию, на это уйдет время, и тогда Лизу точно будет не догнать. А если не объяснять – начальница так и продолжить думать, что Инна Рубина – банальная хамка, не имеющая никакого понятия о корпоративной этике.

– Прошу прощения, – сказала она, – но дело в том, что я никогда не лгу. И поэтому если вы не готовы услышать от меня неприятного ответа – то лучше не задавать вопросов, которые могут его спровоцировать.

Брови начальницы поползли вверх.

– Никогда? – Как-то очень по-детски спросила она, и эта детскость вдруг показалась Инне очень милой.

– Никогда, – улыбнулась, – прошу прощения, но мне нужно…

– Конечно! – Кивнула в ответ начальница. – Еще мгновение, и можете идти. Из-за нашего небольшого недоразумения, мы с вами не успели толком познакомиться. Вернее, я знаю ваше имя, а вы мое – нет. Я Ольга Будина. И я рада знакомству.

– Я тоже.

Инна улыбнулась уже прощальной улыбкой, пожала протянутую руку, отметив про себя, какие ухоженные пальцы у Ольги, и повернулась к выходу.

– Постойте, – донеслось ей вслед. Обернувшись, она увидела прищуренный взгляд карих, обрамленных густыми ресницами, глаз, – а про приятное вы тоже никогда не лжете?

Инна засмеялась, и неожиданно для себя самой, подмигнула:

– Никогда.

Больше она уже не оглядывалась, но это мало помогло – Лизы нигде не было.

<