Просто Наташа, или Любовь в коммерческой палатке
Шрифт:
Как ты можешь, Наташа?! Ну да, обидно, трудно… А мне легко? Да разве я виноват, что попал в такую кошмарную ситуацию? Но я же не отрекся от тебя (или отрекся?), да нет, я просил: потерпи, Наташа, подожди, Наташа, мы будем вместе, я ведь люблю тебя, сейчас даже больше, чем раньше (а возможно ли это — больше?). Я люблю… я не могу без тебя, Наташа!
А ты решила замуж выйти?..
Всю дорогу до общежития Сергей мысленно разговаривал с Наташей, как будто она стояла рядом. Убеждал, умолял, упрекал, клялся в любви, обещал в скором времени решить
В общежитии, однако, он не решился идти сразу к Наташе — испугала страшная мысль: вдруг она не одна? Зашел к Вадиму Ивановичу узнать, приходит ли кто к Наташе в гости, остается ли у нее на ночь.
Вадим, согнувшись, рылся в среднем ящике письменного стола, видимо, что-то искал. Дернул ящик на себя, вывалил содержимое прямо на пол.
— Привет, Вадик. Ты уже с утра какой-то чересчур озабоченный.
— А-а, Серега, привет. — У Вадима было бледное, взволнованное лицо. — Будешь тут не озабоченным… Такие дела творятся, просто кошмар.
— Да что случилось? Наташа в порядке?
— Вот уж случилось, так случилось… Наташа? Наверное, честно говоря, я ее несколько дней не видел.
Сергей с облегчением вздохнул, ну слава Богу, если что и случилось, так не с ней.
— А ты не знаешь, к ней в гости кто-нибудь захаживал в последние дни?
— Вроде нет… не знаю. Да где же эта чертова тетрадь? Вот что, Серега, ты, если хочешь, подожди меня здесь. Там такое творится, и милиция, и кого только нет. Не знаю, когда вернусь, но лучше заскочи как-нибудь в другой раз. Лады?
— Да, конечно, извини.
…Наташа открыла дверь, даже не спросив, кто стучит. Молча посторонилась, пропуская его в комнату. Она была еще красивей, еще желанней, еще роднее, чем он видел в своих мечтах.
— Наташа… — прошептал Сергей и, шагнув к ней, обнял, жадно поцеловал ее теплые губы.
— Сережа… Как хорошо, что ты пришел… ты отделался от приставучей дамы?
— Нет, я специально пришел утром, чтоб никто не узнал об этом. Понимаешь…
Она резко оттолкнула его.
— Тайком, значит, пробрался? — Как изменился ее голос! — Конечно, тебе запретили со мной встречаться, бывать где-то вместе. Я же дура необразованная, бедная плебейка, всю биографию тебе могу испортить! — Она усмехнулась. — Мой дорогой граф!
— Ты истинная казачка, Наташа, — попытался шутить Сергей. — Если что-то не нравится — руби сплеча, а разбираться потом будем.
— Казаки, Сережа, тем и отличаются от холопов, что у них крепостного права никогда не было, и унижений они не терпели.
— Я слышал, ты замуж собираешься. Это правда?
— А тебе какое дело?
— Такое, что я люблю тебя! Наташа, ты слышишь?
— Хорошо, что я не согласилась выйти за тебя замуж. Да и теперь думаю, если когда-нибудь мы будем вместе, вдруг потом тебя опять ограбят и найдется какая-то дама, купит моего Сережу на пару месяцев?
— О чем ты
— Все о том же! Ты и сейчас пришел ко мне украдкой. Выходит, она не позволяет тебе видеться со мной.
Сергей опустил голову. Ну как ей объяснить, что Валет пообещал, что, если в течение месяцев четырех, от силы, полугода Сергей нарушит свое обещание не видеться с Наташей, у нее будут крупные неприятности. А Валет свое слово умеет держать. Если сейчас рассказать об этом Наташе, она испугается, будет ходить и оглядываться…
— Все гораздо страшнее, Наташа, — тихо выдавил Сергей. — Я не могу тебе рассказать обо всем, прошу лишь — потерпи немного.
— Понимаю, ты не можешь, а я и не спрашиваю, все и так ясно.
— Я не собираюсь жениться на Ларисе, я даже ни разу не встречался с нею после того, что случилось. Наташа, Наташа, ну пожалуйста, поверь мне: я люблю тебя, только тебя, никакая Лариса мне не нужна. А ты что делаешь! Ты собираешься выходить замуж! Ты бы хоть думала, что делаешь! Наташа! Любимая, через полгода…
— Ну так, может, через полгода и вернемся к этому разговору?
— Ты что, серьезно? Я никогда не прощу тебе этого! Слышишь? Всему есть предел. Если ты выйдешь замуж — между нами все будет кончено. Навсегда!
— Что же это получается — тебе можно, а мне нельзя?
— Никому нельзя, Наташа!
Она задумалась на мгновенье. Может, хватит его мучить? Она ведь не собиралась выходить замуж за Нигилиста. Но в это время в дверь коротко постучали.
— Вот и хорошо, что вы оба здесь. — Вадим Иванович виновато глядел себе под ноги. — Вы уж извините, ребята, но такое дело, надо на пару дней освободить изолятор.
— Освободить? — испугалась Наташа. — А где же я буду жить эти пару дней?
— Объясни, в чем дело, Вадим, — встревожился Сергей. — Что тут у вас стряслось?
— Да что стряслось! — махнул он рукой. — То и стряслось, что личности творческие, непрогнозируемые. Дураки, если уж прямо говорить. Ванька Шерстобитов порезал себе вены.
— Ох, Господи! Да он же заходил вчера ко мне, жаловался, что никто стихи печатать не хочет, и вообще, никакого будущего нет. Я послушала его и выпроводила, даже и не подумала, что он всерьез…
— Жив? — спросил Сергей.
— Да где там… Утром нашли товарищи по бутылке — уже холодный был. Такие вот дела… творческие. Все бузил, а потом взял да и… Дурак! Что еще скажешь?
Наташа закрыла лицо руками, заплакала, опустилась на кровать.
— А Наташа при чем? Ее подозревают?
— Да нет, но ты понимаешь, вот-вот нагрянет проверка из института, они все углы тут обшарят. Нужно, чтобы никого из посторонних не было. Если обнаружат, что Наташа живет в изоляторе, могут возникнуть трудности.
— Понятно, — вздохнул Сергей. — Нужно что-то придумать, где-то устроить Наташу.
— Денька два-три, а потом все уляжется, можно будет ей вернуться. Ну, я пошел, а вы думайте. Раньше десяти, думаю, не приедут проверять, до этого времени я вас не тороплю.