Простодушны и доверчивы
Шрифт:
— Добрый день, — никак не проявил своей эмпатии Олег Иванович.
— А, вы поедете на пикник? — задрав голову, буквально светилась девушка, ничуть не смущаясь тем, что кому-то покажется смешной.
— Поеду, — глядя поверх головы собеседницы, односложно ответил предел её мечтаний.
— А, как лучше одеться? — старалась она заполонить собой всё пространство вокруг него. — Соревнования будут? Как в прошлом году.
— Я не знаю, — суховато бросила «девичья погибель», словно отмахнулась.
— Олег Иванович, а вы не знаете…
— Простите,
Она вмиг потускнела, опустила плечи. Промямлила:
— Да, спасибо.
И юркнула в свой кабинет с такой поспешностью, будто её могли растерзать на месте.
У лифта им встретилась женщина постарше — примерно ровесница Олега Ивановича. С модной многослойной стрижкой: сверху волосы пышные и светлые, а у шеи совсем короткие и тёмные. Ей идёт — одобрила Лёка, невольно помяв рукой свой шишак на затылке, готовый рассыпаться в любую минуту. Вот, тоже вроде не красавица, но выглядит отлично. Во вкусом накрашена, ногти умеренно длинные, белый брючный костюм сидит на ней, как влитой.
Умеют же некоторые — невольно позавидовала пол-полушка, не умевшая за собой следить и не желавшая этому учиться. После чего в тысячный раз пообещала себе заняться своим имиджем всерьёз. Ну, или хоть как-то… в меру сил.
— Привет, начбез, — довольно фамильярно поприветствовала «бабью смерть» женщина, начисто проигнорировав присутствие ещё одной персоны.
Впрочем, как и предыдущая поклонница. А в том, что и эта мадам остро им интересуется, никаких сомнений. Иначе, зачем так зазывно отклячивать бедро и многозначительно улыбаться? Всем своим видом демонстрируя, что их что-то связывает.
Женские повадки — говаривал полковник — сродни армейскому уставу. Тот определяет взаимоотношения между военнослужащими, а свод неписаных женских правил между ними и теми, кому они портят жизнь. Отступление от сих правил грозит взысканиями вплоть до опалы и египетских казней. Гауптвахтой не отделаешься.
То ли Олег Иванович разделял убеждения своего бывшего командира, то ли у этих двоих и вправду за плечами какая-то история. Он впервые по-настоящему обратил внимание на собеседницу — даже скупо улыбнулся:
— Привет, Маша. Отлично выглядишь.
— А вот тебе это не грозит, — снисходительно усмехнулась та. — Скоро ты будешь иметь бледный вид. И даже не мечтай, что я стану за тобой бегать.
Он, было, нахмурился, но тут же в его глазах блеснуло озарение:
— Забыл. Слушай…
— Если сегодня до вечера не занесёшь, — лукаво пригрозила Маша, — завтра можешь даже не приходить. Будешь своим головорезам выплачивать премию из собственного кармана.
— Занесу, — покаянно пообещал начальник службы безопасности, приложив ладонь к груди.
— Ну-ну, — хмыкнула женщина, как бы невзначай мазнув по Лёке как бы равнодушным взглядом.
И удалилась походкой профессиональной манекенщицы.
До выхода из офиса их ещё трижды останавливали женщины разного возраста,
— Отвезти тебя домой?
— За сорок вёрст от города? — усмехнулась Лёка и не удержалась от колкости: — К тому же, мне здесь работать. Не хочу, чтобы на меня устраивали по несколько покушений в день.
— Что ты имеешь…, — начал он, и осёкся: — Ты об этом, — тут же поморщился и отрезал: — Не собираюсь это обсуждать. Всё, мне пора. Жди звонка.
Развернулся и помаршировал обратно в офис с таким видом, словно вышвырнул её из своей жизни навсегда. А Лёка поплелась к шлагбауму, ибо у центральных ворот для пешеходов отирались три девицы и зыркали на неё недобрыми взглядами.
Она шла, размышляя о богатом на события дне её первого настоящего погружения в межмирье. До этого дня они с Веткой ныряли туда ненадолго и только под присмотром деда. Пообвыкнуться — как изволил выражаться полковник. Ибо поосмотреться первым должен тот, кто хоть что-то смыслит в разведке. Интересно, влетит им с Веткой за самодеятельность?
— Ещё как, — жизнерадостно пообещал Нешто-Нашто, возникнув рядом с ней, когда Лёка спустилась в переход.
Она заполошно огляделась: народу полно, а он позволяет себе подобные вольности. Но вспомнила о его таланте не обращать на себя внимание и успокоилась. Вслед за чем рассердилась:
— Почему ты здесь? Где Ветка?
— Дома, — удивлённо вздёрнул он траченные жизнью клочковатые брови. — Я, что же, по-твоему, совсем безголовый: бросать дитё невесть где? Доставил должным образом. Сдал на руки Ладке. Та разбушевалась! Хоть святых выноси. Мол, затянул деток в тенета и чуть не сгубил. А твою сестрицу попробуй, не затяни. Уж до чего девка настырная да цепкая. Как это… весь мозг мне вынесла, — степенно ввернул древний дух кое-что для себя свеженькое и моментально переключился на другую тему: — А ты добилась чего? Или впустую прогулялась в трижды клятое логово…
— Срамну юдоль, — закончила за него Лёка, устало улыбнувшись.
— Сморило тебя, — сочувственно пригорюнился Нешто. — И то: до сей поры на ногах. Доставить тебя, что ль, до дому?
— Как Ветку? — оживилась она.
— И в другой раз попасть под руку Ладке, — задумчиво торговался сам с собой прижимистый дух.
— А в логовище я проникла, — ответила Лёка на забытый им вопрос. — Буду там работать,
— Твой кобель расстарался? — оживился усердный ревнитель и хранитель чужого клада.
— Во-первых, не мой, — пробормотала Лёка, прикидывая, откуда бы ей стартовать в межмирье. — Во-вторых, не кобель. Не передёргивай. Знаешь, мне ужасно не хочется заниматься охраной этого клада.
— А мне оно в радость?! — внезапно окрысился древний дух. — Да, сроду не сдалось!
— Зачем тогда суетишься? — удивилась она внезапному признанию.
— По службе, — сурово молвил Нешто. — Ибо дан мне наказ.
— Кем?
— Тем, кому я служил: последнему из давешних приставников.