Простодушны и доверчивы
Шрифт:
— Давай, — легко согласилась та.
Прищурилась, оценивая растущие на макушке духа водоросли. Затем огляделась вокруг, что-то выискивая. Отошла, подобрала отрезанные от ферязи рукава и посмотрела на волочившийся за ней хвостиком кнут. Самобой понял хозяйку с полувзгляда. Чик-чик-чик, и в её руках оказалась лента из толстого белого шёлка. Затем ещё штук пять — впрок, на случай понесённых потерь.
Наконец, Ветка подошла к игошке и в мановение ока соорудила той на голове элегантный трилистник, скрепив его лентой. Шанель моментально спрыгнула с рук и
— Кво-о-о! — донеслось с берега преисполненным упоения голоском.
— Пошли уже, — проворчал Нешто, насмешливо косясь на сестричек. — Нашли забаву: из всякой нечисти диво-дивное лепить. Будто она с того в красавицы определится.
— Старый сухарь, — обозвала его Ветка и уточнила: — Так, домой?
— Погоди-ка, — пробормотал Нешто, насторожившись.
Морщины на его лице стали глубже, темней. Серые зрачки в глазах вытянулись в нитку и почернели. Лёка сорвалась с места: понеслась подбирать игошку. А когда та запрыгнула ей на руки, всё вокруг почернело. Затем свет вернулся, а вот «дачка» Озёрника нет. Как и Ветка с Нешто.
Вокруг был совершенно другой лес: суровый, сплошь еловый, тёмный и явно опасный. Никакой прозелени — даже в ветвях густого подлеска. И листья, и еловые лапы нездорово бурые, изъеденные какой-то серебристой пакостью.
— Уволокли нас, — неподражаемо спокойно объявила Шанель, перебирая пальчиками под мордочкой. — Ну? Чего застыла? Вертаемся, пока не зацапали.
Лёка встрепенулась и мысленно представила покинутое озеро. Свет на мгновенье померк, однако ничего не произошло: ельник остался на месте.
— Преградили нам путь-дороженьку, — всё так же спокойно прошамкала игошка, почесав носопырку. — А ты межмирья не прошла, не рассмотрела. А на нас большая беда движется.
Лёка моментально отреагировала на предупреждение, представив двери торгового центра, и… Снова ничего. И этот путь отрезан, а других она пока не знает. Зато мигом сообразила вызвать в памяти кое-что замеченное во время погони за врагом.
И оказалась в сером мареве городского межмирья. Да, её отступление к торговому центру Моргошь предусмотрел. А то, что она успела зафиксировать в памяти случайно, бегая за ним по городу, попробуй угадать — позлорадствовала Лёка, перепрыгнув через налетевшую на неё тень легковушки. И тут же убралась с проезжей части.
Следовало выйти в реал, чтобы сориентироваться на местности. А то здесь все дома, машины и люди серы, как кошки. Однако для того, чтобы выпрыгнуть из воздуха, публика ей не нужна: не в цирке. Нужно найти потаённое местечко и там…
— Погоня, — приподнялась на руках игошка.
И прихлопнула лапкой какого-то облепленного травой и листочками колобка, что вылез из её причёски. Размером с ноготок и вроде ничего особенного, если бы не один штрих: и стебли, и листики на нём были серебряными.
— А, это кто? — машинально поинтересовалась Лёка.
— Потом, — отмахнулась Шанель и нырнула в банку, прошепелявив: — Беги!
Она понеслась по улице, ориентируясь по бесконечной череде автомобильных теней. Немного пробежав прямо,
И тут на неё откуда-то сверху спрыгнул кто-то огромный. Подмять под себя не успел — Лёка рефлекторно отскочила. Лук моментально оказался в руке, стрела на луке.
Бздынь, бздынь, бздынь! Три пущенных в нападающего стрелы полетели не прямо, а вверх — над головой издевательски загоготали жутким басом. Она, было, кинулась назад, но из банки глухо прозвучал резкий приказ:
— Вперёд!
Вперёд так вперёд — не стала торговаться беглянка. Выскочила на другую улицу: шире и шумней прежней. Заскакала по проезжей части, выискивая норку, где можно выскочить из межмирья, не привлекая внимания. Заскочить в какой-нибудь магазин не вариант: там камеры. Разве что в подъезд — прикинула она, разбрасывая вокруг себя блисковицы.
Воронья на неё налетело — не стая, а комариный рой. Поменьше того, что получился из балахона Моргощи, но с такими же металлическими клювами. Стрелки-выручалочки еле успевали поджечь одну сволочь и вернуться к хозяйке, как тут же стартовали за новой целью. Зачем возвращаться — промелькнула в голове здравая мысль — лишь время теряют.
Незачем — согласились сестрички-блисковички, и КПД у них возрос вдвое. Теперь они сами напоминали рой огненных червей, мелькавших среди чёрных взъерошенных тел, когтистых лап и распахнутых крыльев. И точивших вороньё, как яблоки с грушами. Но те всё прибывали и прибывали: кто-то где-то открыл ещё один бездонный мешок.
Запрыгнув на очередную машину, Лёка заметила справа уходящий в землю тоннель. Пешеходный переход — догадалась она и решила рискнуть. Оттолкнулась и в длинном прыжке ухнула прямо в жерло тоннеля, завопив:
— Ко мне!
Стрелки послушным выводком сиганули вслед за ней. Приземлившись, до рези в глазах всмотрелась в туман: мимо проплывали две тени с согбенными спинами и опущенными головами. В телефоне — догадалась Лёка и выскочила из межмирья. Едва не получив на прощание удар клювом по маковке.
Вороны остались там, а тут на её счастье никого не оказалось. Первый встречный вырулил из-за поворота через секунду после её появления. Не удостоив Лёку даже мимолётным взглядом, начал подниматься по ступенькам, а она углубилась в переход.
Когда вышла на белый свет, не поверила глазам: перед ней возвышалась главная цель во всей этой катавасии с кладом.
— Шанель, нам, кажется, повезло, — пробормотал приставник, опустив голову.
Ответа не последовало. Никакой банки к поясу приторочено не было. А жаль — корябнуло в душе, когда Лёка выуживала из кармана сотовый. Без игошки стало как-то пустовато.