Простодушны и доверчивы
Шрифт:
— Отойдёшь от машины, пожалуюсь воеводе, — пригрозила Лёка, опускаясь на сиденье.
— Как же я тебя оставлю с глазу на глаз с этаким кобелиной? — искренне изумился её инсинуациям истый защитник девичьей чести.
Пока помнил и о чести, и о самой девице.
— Я предупредила, — проигнорировала Лёка бесперспективную клятву игрока и закрыла дверцу.
Он и без того всё услышит.
— Итак? — понукнул её опустившийся на своё место Олег Иванович и тут же поинтересовался: — Как у полковника со здоровьем? Может, помощь нужна? С врачами, с лекарствами.
— Дедушка здоров. Помощь не нужна, —
Не из проклятущего клада — который его приставники пока в глаза не видели. А подобранные всё под теми же соснами-колдунами по наводке Нешто.
Олег Иванович аккуратно взял с её ладони две старых, не утративших безупречно золотого блеска монеты. Поднёс одну к глазам, пытаясь разобраться, что за штукенция.
— Златник князя Владимира Святославовича, — помогла ему Лёка. — Чеканили в Киеве с девятьсот восьмидесятого года всего лет тридцать. Я почитала о таких на паре сайтов: крайне редкие. Их во всех наших музеях штук десять.
Он бросил на неё через плечо задумчивый взгляд и пробормотал:
— Степаныч себе не изменяет.
— Да, — с полуслова поняла Лёка. — Считает, что лучше обмануться в человеке, чем оскорбить его подозрениями. А вам, судя по всему, дедуля доверяет на все сто.
Она покосилась на прилипшего к стеклу Нешто-Нашто. И чуть не фыркнула в голос: духа раздирала обычная человеческая ревность. Он хмуро пялился на того, кого воевода-батюшка выделяет наособицу. Было бы чем, непременно полез бы в драку, чтобы кое-кто не зазнавался. Только руки коротки — мысленно попеняла ревнивцу Лёка, хотя его косица вполне боевито молотила в окно. Но вся его плоть сплошной мираж — хотя и качественно сотканный.
— Полковник мне дважды жизнь спасал, — сухо пояснил Олег Иванович и тут же сменил тон на безлико деловой: — Значит так. Через пару дней я улетаю в Москву. Там есть человек, к которому можно обратиться с таким вопросом. И покупатели найдутся. Но настоящую цену не дадут: сделка срочная, пойдёт мимо аукциона.
— Дедушке неважно, сколько, — поспешила донести посыльная повеление воеводы. — Ему нужно быстрей.
— Знаю, — продолжая разглядывать натуральное сокровище, бросил Олег Иванович. — Сделаю всё, что смогу. И всё-таки, — вновь обернулся он. — Ольга, если полковнику срочно нужны деньги, я готов. На любой срок. Тогда и монеты можно продать дороже.
— Он знал, что вы предложите, — одобрительно улыбнулась Лёка, в душе которой затеплела надежда, что дедуля не обманулся в этом человеке. — Сказал, что благодарен, но справится сам.
Обязательно надует — читалось на перекосившейся от обиды мордени древнего чудика. Нашли тоже бессребреника — как же! Вот сейчас зацапает их сокровище — ищи его, свищи. Уметелит в заморские страны и заживёт там припеваючи в хоромах с блудливыми девками.
Примерно в таком духе он вчера и разорялся, уверяя воеводу, что все люди алчные сволочи: за грошик удавят. В качестве же альтернативы изыскания нужных средств предлагал спереть у любого из городских мздоимцев нажитые неправедным путём капиталы. Дедуля даже слегка приобалдел от нестыковки в мозгах: будем воровать у воров, не будучи сами ворами — феноменальное завирательство!
—
— Он знал, что вы это скажете, — хмыкнув, призналась Лёка. — Но лучше вам попрепираться с ним лично. Во всём, что касается мужского братства, баба не посредник.
— Бабушка научила? — усмехнулся в ответ и этот суровый мужчина.
— О, да.
— Там, рядом с тобой пакет.
— Вижу.
— Передай Ладе Всеславне. С моими заверениями в совершеннейшем к ней почтении, — чуть затеплело в голосе Олега Иванович и тотчас вновь подостыло: — Всё. Время вышло. Тебя куда-нибудь подбросить?
Лёке вдруг захотелось ещё немного продлить встречу. Не то, чтобы этот мужчина всё-таки зацепил нежные струны души, но… заинтересовал. Однако…
Сволочь — мысленно рявкнула она, заметив, что Нешто-Нашто всё-таки улизнул.
— Спасибо, я сама, — выпалила злополучная надзирательница за бессовестными духами.
И вылетела из машины, едва не вытряхнув из объёмистого пакета какие-то свёртки с коробками. Замерев посреди тротуара, медленно заворачивала голову вправо-влево. Ловила внутренним радаром приставника следы древнего паразита, не умевшего дня прожить, чтобы не набедокурить. Мельком зацепила краем глаза прищур Олега Ивановича, следившего за ней коршуном из-за лобового стекла. Можно представить, что он мог о ней подумать!
Но представлять некогда: Лёка поймала еле-еле ощутимый сигнал. Боясь его упустить, бросилась прямо через дорогу перед носом затормозившей машины. Не обернувшись, громко проорала извинения, перепрыгнула через придорожный газон и помчалась по тротуару.
На груди под рубахой разлилось тепло: полумесяц, согнутый из прутика неведомого металла, нагревался. Намекал, что хозяйка не справляется с критической ситуацией — не пора ли задействовать иные силы? Не пора — мысленно огрызнулась Лёка, высматривая своего подопечного по направлению усилившегося пиликанья в башке.
С недавних пор она даже дома ни на минутку не расслаблялась. Приобретённые в лесу сказочные таланты так и норовили вырваться наружу. Поселившееся внутри ЧЁРТЕ ЧТО восхищало непревзойдённой наивностью древнего существа, жившего в эпоху дремучих лесов и таких же взглядов на жизнь. Приставник искренне считал, что никто не обратит внимания на превращение человека в чучело, возникающее ниоткуда и молниеносно.
Причём, светящиеся глаза — не самое выдающееся в процессе преобразования. Трудней с цирковым трюком молниеносного переодевания в допотопный наряд. А ещё хуже со сказочным инвентарём приставника. Его точно нельзя предъявлять падкой на хайп публике. Иначе такое начнётся! Попадёшь в сеть, такой хай поднимется — придётся эмигрировать куда-нибудь на Галапагосские острова.
Так что для волшебных штучек-дрючек лучше нырнуть в междумирье — зону перехода из реальности в мир, так сказать, иной. Что там, кто там — выяснять не хотелось категорически. Тем более что Нешто-Нашто там побывало, и полюбуйтесь на результат. Лёке совершенно не улыбалось превратиться в бестелесного духа окончательно.