Простодушны и доверчивы
Шрифт:
— Если любят, переживут, — огрызнулась Ольга, стараясь не смотреть на Илью.
Хотя его сверлящий взгляд успел дырку в ней прокрутить.
— А скажи-ка мне внучечка, — с иезуитской вкрадчивостью попросил дед. — Это не Гата ли тебя подучила держать жениха подальше от дел наших скорбных?
Она вроде как достойно встретила провокационный вопрос: ни единый мускул на лице не дрогнул. Но дед всегда умел читать в их глазах. Он удовлетворённо усмехнулся:
— Она. Подружка твоя. Воспылавшая к тебе
— Использует, — пожала Ольга плечами и проворчала: — Тоже мне открытие. Зубы мне, полковник, не заговаривай. Я не уйду. Хочу знать, что вы затеяли.
— Ничего, — отмахнулся он и поднял стопку: — Ну, Илюха, за Муром.
— За что? — хмыкнула она. — Совсем… отсидели себе всё разумное?
— Доброе, вечное, — пробормотал дед, подцепив вилкой маринованный гриб.
Закусил и дозволил:
— Ладно, падай рядом. Будешь? — звенькнул он вилкой по графину.
— Обойдусь, — буркнула Ольга. — Рассказывайте.
— Мастерица ты, внучечка, грибы да женихов находить: у всех голова не червивая, — продолжил насмехаться полковник, благодушно развалившись в своём кресле.
Илья поморщился.
— Не ревнуй, — посоветовал ему Степан Степаныч. — Я её пока под венец не снаряжал. И всё на этом. Ольга, а ведь ты права оказалась: Илья это подтвердил. Ему на рассмотрение подсунули интересный проект. Где земляных работ вдесятеро больше, чем нужно для постройки домов. Куча техники заложена с тремя кучами человеко-часов на работу.
— Ты подписал? — уставившись на Илью, уточнила она.
— Нет, — замешивая в тарелке салат с майонезом и не глядя на неё, коротко бросил он. — Завтра мне должны предоставить обоснование потребности в необходимости. Если бы убедили, подписал бы. А теперь даже смотреть не стану. Пока мы с полковником в гостях не побываем.
— Он что, к взяточникам с тобой идёт? — догадалась Ольга. — В администрацию? А как ты его через межмирье протащишь?
— Он тебе что, мешок с дерьмом?! — рассердился Степан Степаныч. — Чтобы его таскать.
— А по существу? — вцепилась она в деда мёртвой хваткой, угрожая глазами, что никогда ему не простит. — Ты же не собираешься его отвести… туда? Дай слово, что не станешь его втягивать. Что он не станет одержимым.
— Без тебя разберёмся, — осадил её полковник и скомандовал: — Встать. Кругом. Шагом марш.
Ветка сидела на крыльце и любовалась тем, как суровый дядька Дворовой инспектирует сложенную хозяевами поленницу. Она подвинулась, освобождая место сестре и уточнила:
— Вытурили?
— Угу.
— Военный совет?
— Угу.
— Дед его потащит с собой к передвижникам границ заповедника?
— Угу.
— Так и думала, — удовлетворённо констатировала Ветка. —
— Нет ещё.
— Думаешь, она отстанет? Некоторым духам верить — себя не уважать. Надо бы его ночью посторожить. А, если эта курица приковыляет, нужно её мочить, — развязным тоном киношного бандита пробасила эта артистка погорелого театра.
— Дурында, — тяжко вздохнув, оценила Ольга её игру.
Ветка посерьёзнела и спросила:
— Тебе что, Гата про Илью нехорошее напророчила?
— Напророчила, — призналась она.
— Совсем плохо? — встревожилась сестричка.
— Скорей всего да.
— А, если он станет приставником?
— И ты туда же, — укорила её Ольга.
— А, куда ещё-то? — изумилась Ветка. — Ты что, больная? Он же только так себя защитить сможет. Да ещё в команде. У него же оружие появится: всё-таки шанс.
— Думаешь? — хотелось бы верить, да не верилось. — А, если это ему всю жизнь испортит? Ладно, он меня возненавидит: это моё дело. Он же может что-нибудь ужасное натворить.
— Этот? — ещё больше изумилась Ветка, ткнув большим пальцем на дверь. — Ты серьёзно? Да, он же авантюрист чистой воды. По роже видать. Ему самое место в межмирье. Думаешь, это последняя наша война? Сплю и вижу. Мы с тобой миллионной части не увидели. Там, наверняка такие страсти кипят, что наши здесь просто детский лепет.
Они сидели, жались друг к дружке и болтали — давно так душевно не говорили. Прервали их посиделки вышедшие из дома мужчины.
— Брысь! — скомандовал полковник.
Ольга поднялась и, демонстративно игнорируя взгляд Ильи, направилась в огород.
— Довели ребёнка, — ворчала у неё за спиной Ветка.
— Цыц! — посоветовал ей дед не соваться, куда не надо.
Вскоре за оградой отъехала машина, и Ольга вернулась на крыльцо.
— Не расстраивайся, — сочувственно пробормотала сестра, обняв её за талию и погладив по плечу. — Сама же выбрала такого, как полковник. Ты реально, будто специально для него зятя подбирала.
— Никого я не выбирала, — раздражённо отмахнулась Ольга. — А он… Пускай только попробует потом предъявить претензию за свой идиотский выбор.
— Ну и что? Он тебе предъявит, ты ему предъявишь. Зато нескучно жить.
— Хватит стебаться, — попросила Ольга и увидела в окошке шишиморку.
Та стояла на подоконнике, высунув нос в форточку, и с интересом наблюдала за Дворовым.
— Бельмондошенька, ты Нешто не видала? — вдруг вспомнила она о главном участнике предстоящего ритуала.
— С ними утёк, — наябедничала шишиморка. — Ещё и выхвалялся: де, нынче он завет исполнит. Барсук оголтелый. Ладно молодец умом не дозрел, а уж воеводе не подобает… так-то. И матушка горячиться станет.