Простодушны и доверчивы
Шрифт:
— Мы её отпустим, а она удерёт, — засомневалась Ветка. — Пускай сначала перечислит взяточников из администрации. И даст клятву не трогать Илью.
Полуверица, ни на миг не задумавшись, сделала и то, и другое — Ольга постаралась запомнить всё.
— Может, всё-таки отправим её на тот свет? — хищно прошипела Ветка, и не думая спускать пленницу с поводка.
— Отпускайте, — благословила из банки Сумерла. — Пускай и дальше мучается.
— Отпустим, — приняла решение Ольга. — Но у меня ещё одно условие: ты оставишь в покое Людмилу.
— Она и
Ветка нехотя отозвала самобой, и полуверица мигом испарилась.
— Простодушны и доверчивы, — задумчиво пробормотала Гата и тоже пропала.
Они вернулись в юротдел и застали полковника за работой. Тот собирал в кучу заинтересовавшие его документы. Оставалось только переместить бумагу из реала в межмирье.
— Ветка, дуй за Нешто, — приказал дед. — А ты…, — оглядел он старшенькую с ног до головы и буркнул: — Свободна.
Свободна, так свободна. Делать, в принципе, было нечего, и Ольга прыгнула в собственный отдел. Там активно обсуждали странную болезнь Тимура и Анжелы. Спорили, насколько она заразна, и кто займёт место начальника. Алчная Белка вознамерилась, было, подлизаться к заму по строительству, но ей сообщили, что Илья Александрович нынче взял отгул.
Ольга сама не поняла, как оказалась в его джипе. Огляделась и признала в окружавшей обстановке обыкновенный гараж. Она вылезла из машины и в нерешительности закружила вокруг неё, разглядывая полки с неинтересными ей инструментами и ящиками. Телефон так и не вернула, выходить из гаража не рискнула: вдруг он сейчас не один?
Приподнявшись на цыпочки, выглянула в небольшое прямоугольное оконце. И тут же натолкнулась на взгляд Ильи. Тот сидел на крыльце — совсем по-стариковски подперев голову руками — и уставился на гараж, словно ждал…
Наверно, и вправду ждал — заколыхалось сердце, пока глаза следили за ним. Илья не бросился к гаражу, сломя голову. Просто встал, и просто пошёл к ней, еле заметно улыбаясь. Конечно, ждал — едва не запрыгала она в каком-то ненормальном упоении. Встряхнулась, принялась поправлять волосы приставника, которые в этом совершенно не нуждались. Одёрнула рубаху. Только успела подумать, что лучше вообще перевоплотиться, как вошёл он.
Они долго умопомрачительно целовались. После чего он потянул её к распахнутой двери:
— Пошли.
— Куда? — опомнившись, упёрлась Ольга.
— Ко мне, — нахмурился он. — Только не говори, что ты на минутку.
— Я… я не знаю…
— Не мямли, — разгладились его брови, а по губам вновь скользнула улыбка.
Он опять всё понял — растерялась и рассердилась она одновременно. Растерялась от того, что лишь сейчас осознала: примчалась сюда потому, что ждала этого очень-очень. А рассердилась потому, что лишь сейчас осознала: примчалась, как полоумная.
Однако, как говорится, к делу это не относится.
— Я не могу выйти из гаража, если сюда не заходила, — пробубнила
— Камеры наблюдения выключены, — промычал он ей в плечо. — Почему я не могу стянуть с тебя это… этот первобытный наряд?
— Потому что его сейчас не существует, — хмыкнув, чуть расслабилась Ольга. — Между прочим, и меня не существует.
— Очень даже существуешь, — возразил Илья и прикусил ей ухо.
По телу пробежала судорога. Уловив её, Илья крепче сжал долгожданную добычу, вновь попытавшись подтащить её к двери.
— Могут увидеть, — снова упёрлась послушная внучка, давшая слово деду, что не станет совершать глупости.
— Хорошо, — внезапно отстранился Илья.
Обошёл машину и уселся на место водителя:
— Что стоишь? Поехали.
— Куда? — опешила Ольга.
— Куда ты, не знаю, — съязвил он, и дверь гаража поплыла вправо. — А я поехал за своей невестой.
Тут она сообразила, что он задумал, юркнула в джип и прыгнула в межмирье: конспирации никогда не бывает много.
Они сделали круг почёта вокруг коттеджного посёлка. А когда Илья Александрович вернулся домой, рядом с ним сидела высокая блондинка с интересным еле уловимым медным отливом. И на редкость яркими изумрудными глазами. Одетая простенько: в джинсы и белую футболку — ничего примечательного.
— Голодная? — первое, что спросил Илья, когда Ольга, робея, вошла в его не такой уж и большой дом.
Готовясь — честно говоря — к атаке на её целомудрие. Это она о себе возомнила: он потащил её на кухню.
— Страшно голодная, — взяв себя в руки и бросив дуться на собственные идиотские фантазии, призналась Ольга. — Перескоки с того света на этот здорово утомляют.
Он поставил на стол небольшой казан и сощурился на неё, как на провинившуюся:
— Мне режет слух упоминание того света. Вызывает нехорошие ассоциации. Я держал тебя в руках: ты живая и тёплая.
— Я живая и тёплая в этом мире, — возразила Ольга. — И не буду делать вид, что я нормальная. Я ненормальная. Сколько меня не целуй. У тебя это вызывает неприятные ощущения? — с замиранием сердца задала она вопрос, который мучил её уже второй день.
— У меня это вызывает неприятные предчувствия, — нехотя пробурчал он, ставя казан на плиту. — Что однажды ты исчезнешь так же, как появляешься. Только окончательно.
Его спина заметно напряглась, и Ольга прильнула к Илье, обняв его за талию. Привстала на цыпочки, дотянулась губами до уха и пообещала:
— Пока не прогонишь, не исчезну. Честное слово. Я так долго тебя ждала.
Он облегчённо усмехнулся и боднул её затылком:
— Принимаю. А теперь сядь и жди. Будем заправлять твой аппарат для перемещений. Только не объедайся.
— Почему? — послушно отпустила его Ольга и уселась за стол, осматриваясь.
Большая почти целиком белая кухня была почти пустой. Холодильник, печка, посудомойка, кухонный стол с висящим над ним шкафом, и обеденная зона. Всё чёрное матовое и довольно стильное — как она это видела.