Просторы Многомирья
Шрифт:
И вот теперь наступил день: ясный, солнечный. Так как купол полностью разрушился, то ничто не мешало потокам золотистого, тёплого света, который ниспадал вниз, обволакивал корабль Крылов, и смешиваясь с его изумрудным сиянием, образовывал мягкую, призрачную дымку…
Винду даже показалось, что Крылов мурлычет. И юноша спросил:
— Это ты размурлыкался, словно котёнок, которого гладят?
— Да. Это я, — ответил корабль. — Уж очень хороший сегодня свет…
Проснулась и Эльрика; тут же подняла голову с коленей
— Долго я спала?
— Как раз столько, сколько нужно, — ответил Винд.
Следующий вопрос девушка задала Крылову:
— Ты готов к спуску в подземелья?
— Готов, — ответил корабль, но в его голосе не было энтузиазма.
Но, прежде чем лететь в подземелья, Винд и Эльрика ещё сбегали к протекавшей поблизости, среди развалин речке и умылись в ней.
После этого наступило время спускаться. Винд и Эльрика стояли на палубе, златопёрая Эша сидела на мачте…
Корабль легко и бесшумно поднялся, поплыл к широкому провалу в центре залы. А после этого начался спуск…
Из яркого, словно бы праздничного солнечного царства сразу перенеслись в мир мрачный, тёмный и сырой. Полетели по широкому коридору, который уходил в глубины древнего мира-дворца.
Поначалу отблески дневного света ещё проникали через трещины в потолке, но, чем глубже спускались, тем меньше таких отблесков становилось. И, наконец, они оказались в таких месте, где уже ничего не увидели. Но, к счастью, был Крылов, и исходящий из него изумрудный свет выхватывал и стены и боковые коридоры, и многочисленные трещины…
Иногда они попадали в залы. Некоторые из них были настолько широкими, что свет Крылова не показывал их стены, и, как казалось, их окружала бескрайняя темнота…
Эльрика произнесла:
— Мне кажется, что это существо наблюдает за нами… Быть может, у него даже и глаз нет; но всё равно — оно наблюдает…
Винд ответил:
— А ты не волнуйся. Вот, если бы мы одни были, то да — боялись бы его. Но чудище это само боится света Крылова.
Тут и Крылов подал голос:
— Но не забывайте, что без солнечного света я слабею. А здесь тьма такая густая, едкая; здесь мне гораздо хуже, чем в грозовой туче. Так что, если мы слишком задержимся, то я уже не смогу светить…
— А ты летишь просто так, наугад, или видишь какие-либо следы чудовища? — спросил Винд.
— Я лечу туда, где тьма ещё больше сгущается, где мне хуже. Там должно находиться оно…
Винду и Эльрике казалось, что последующий полёт был очень долгим, хотя, на самом то деле, прошло не более часа. Но, чем глубже они спускались в каменные недра, тем больше ощущалось присутствие этого неведомого, зловещего. Иногда они явно ощущали, что за ними наблюдают…
Они почти не разговаривали, и только иногда обменивались негромкими репликами. Вот Винд произнёс:
— И как ты здесь раньше жила…
— Безрадостно, плохо жила. Поэтому и решила сбежать, — ответила девушка.
— Нет, я в общем спрашиваю. Как и ты, и все остальные твои хэймегонцы здесь жили, если рядом, под
— Не знаю. Но почему-то оно к нам не заползало…
Ни Винд, ни Эльрика уже и не надеялись, что путешествие закончится в скором времени, но вдруг Крылов произнёс:
— Мы достигли цели…
Они только что влетели залу, размеров которой не могли знать, потому что изумрудный свет не мог разогнать темноты далее чем на сорок метров, но, судя по обломкам громадных колонн, зала была самой крупной из всех, через которые они пролетали до этого.
Винд спросил:
— Ты видишь врага?
— Не вижу, но чувствую — он рядом. Насторожился и наблюдает. Ждёт, когда я потеряю силы. А здесь очень тяжело находиться; здесь, в воздухе паутина из тьмы, и она высасывает из меня силы…
Винд с Эльрикой не увидели паутины в воздухе, но, когда Аша перелетела с мачты на обломок колонны, и выхватила светом своих золотых перьев часть стены, то они увидели, что вся эта стена покрыта чёрными вуалями. Это были те самые вуали — живые волосы, который ночью утащили хэймегонцев, Яву и балдогов.
Кое-где вуали вздувались, образовывали контуры людей и животных, которые были словно бы приклеены к стенам.
— Это они! — воскликнула Эльрика. — Надо помочь им, скорее!
С палубы выдвинулась изумрудная лестница, по которой Винд и Эльрика перебежали на пол. Тогда они почувствовали, как в этой зале зябко, какой здесь спёртый, болезненный воздух; и захотелось им поскорее вырваться на волю. Но, конечно, сначала надо было освободить всех заключённых…
Крылов говорил им:
— Будьте осторожны. Помните, что прикосновение к этим вуалям может парализовать вас…
Винд и Эльрика подобрали достаточно длинные и острые куски камня; и, замахнувшись, одновременно ударили по той части вуалей, которые вздувались возле одной из фигур.
И, в результате, камни были вырваны из их рук, а сами Винд с Эльрикой отлетели назад и повалились на пол. Их била крупная дрожь, с которой они никак не могли совладать…
Винд простонал:
— Голова кружится, и тело такое слабое — едва слушается меня.
Эльрика произнесла:
— Мне знакомы эти чувства. Вчера ударила по такой вуали клинком, и тогда чуть не свалилась в пропасть — ты меня тогда спас. Скоро силы вернуться к тебе. Но мы должны придумать, что делать…
Тут заговорил Крылов:
— Можно было бы установить во всех этих коридорах зеркала так, чтобы солнечный свет, отражаясь в них, достиг от поверхности досюда; но на это уйдёт слишком много времени, да и не найдёте вы здесь столько зеркал. Сами вы слишком слабы, чтобы бороться, и поэтому удар нанесу я.
— Во молодец! — обрадовался Винд, и тут же спохватился. — Но ведь это, наверное, опасно для тебя?
— Да. Действительно опасно. Я потеряю много сил. Быть может…
— Что значит твоё "быть может"? Что ты хотел сказать? — спрашивал Винд, глядя как Крылов поднимается над полом.