Простой, как снег
Шрифт:
– Так где твой костюм?
– Я его снял в конце дня, – сообщил я.
– Анна сказала, что ты пришел в школу, нарядившись упаковкой сыра.
– «Велвита».
– Интересно. Неплохой выбор костюма.
– Мне тоже так казалось, но на самом деле все получилось не очень хорошо.
– Непрактично?
– Вот именно. Сыру-то особо шевелиться не требуется. Она рассмеялась. Хорошо, когда мать твоей девушки
смеется благодаря тебе. В особенности, если она считает тебя идиотом – из-за того, что ты пошел в школу, вырядившись сыром, и 2) забыл свое пальто после ночного снегопада.
***
Когда мы добрались
– Я ite могу есть ничего из этого, – сказала она.
Она всегда так говорила. В тот день я подумал, что у нее стоит столько вазочек из-за Хэллоуина, но они находились там всякий раз, когда я появлялся у них в доме. И я каждый раз видел, как она ест что-то из этого. Миссис Кайн никогда не брала больше одной конфетки из вазочки, но если у тебя по всему дому расставлено двадцать вазочек, то получается внушительное количество конфет. И когда бы я ни появлялся в их доме в присутствии матери Анны, она всегда говорила одно и то же:
– Я не могу есть ничего из этого. Угощайся.
Мы с Анной оставили ее мать с конфетами и отправились в комнату Анны. Она закрыла дверь и расчистила место на полу, чтобы мы могли сесть. Анна кучей затолкнула книги, диски и бумаги под письменный стол. Затем она запустила руку в кучу дисков на полу, и достала один в черной коробочке, если не считать белых линий, из которых получались неровные горы. Это было что-то среднее между рентгеновским снимком и топографической картой.
– Это была любимая группа моего отца, когда он учился в колледже, – сказала она, включила компьютер и стала показывать мне сайты для фэнов. – Солист совершил самоубийство за два дня до того, как им предстояло отправиться в турне по США.
– Музыка соответствующая, – заметил я.
Она неодобрительно посмотрела на меня и снова повернулась к компьютеру, перепрыгивая с сайта на сайт, со ссылки на ссылку. Мы перешли от группы к городу Манчестеру и к сайту о Лондоне.
– Ты был там? – спросила она.
– Нет, я нигде не был.
– Здесь тоже неплохо.
– Ты серьезно?
– Конечно. Мне здесь нравится. Однако когда-нибудь тебе может захотеться посмотреть мир.
– А ты где была?
– Я скрывалась во тьме, – сказала она. – Ждала тебя. Диск закончился, Анна порылась в куче и извлекла из
нее еще один. На коробке была черно-белая фотография антенны и проводов.
– Папа только вчера отдал его мне, – сообщила Анна.
Это была не музыка. Какие-то люди произносили цифры на иностранных языках, снова и снова, некоторые из них было почти невозможно различить из-за помех. Через каждые несколько секунд гудел клаксон или звучал звонок. Таких дисков набралось четыре, это были записи радиосигналов.
– Что это?
– Никто не знает, – сказала Анна. – Это продолжалось долго, более двадцати лет. Некоторые считают, что это зашифрованные послания, используемые шпионами, ЦРУ, КГБ и другими подобными организациями.
В дверь постучали. Это был ее отец. Я быстро слез с кровати.
– Пожалуйста, не закрывайте дверь, – сказал он, затем посмотрел на стереосистему. – Что ты об этом думаешь?
– Странно и непонятно, – сказал я.
– Ты когда-нибудь слышал что-то подобное?
– Нет.
– На ужин останешься?
Я посмотрел на Анну, и она кивнула,
– Мне только нужно позвонить маме, – сказал я.
– Давайте после ужина еще послушаем, – предложил он. – Только по радио.
Когда мы спустились к столу, то увидели миссис Кайн, одевшуюся в костюм принцессы. Она зачесала волосы назад и вверх, чтобы затолкать их под шляпу в форме воронки. Единственный раз я увидел какое-то сходство между матерью и дочерью.
– А что твоя мать готовит на Хэллоуин? – спросила она у меня.
– Она любит печь, – ответил я.
Это было не совсем ложью. Моя мать покупала готовое песочное тесто, которое продают скатанным в трубу в картонной упаковке. Все, что требовалось от нее, – это снять упаковку, нарезать его на кусочки, а то и просто отделить друг от друга уже нарезанные, выложить на противень и поставить в духовку. Она любила сидеть в темноте и есть свежеиспеченное печенье. Когда я в Хэллоуин одевался в маскарадный костюм и уходил, мать обычно выкладывала леденцы. На самом деле, это было идеальным построением, достойным какого-нибудь полка. Она обычно выкладывала их идеально ровными рядами, а затем, после того, как угощала заходящих в дом детей, поправляла нарушенные ряды и заново перекладывала конфеты, чтобы все построение было идеальным. Я выходил из себя, всего лишь наблюдая за этой демонстрацией организованности, рвения и энтузиазма, которые мать не проявляла ни в чем другом. Это была женщина, которая не могла правильно сложить бумаги и толком ответить на телефонный звонок, но оказывалась способной выложить конфеты по алфавиту, по размеру или по еще какому-то принципу – только она сама знала, по какой системе это делается. Выложив конфеты ровными рядами на столе в коридоре, мать потом раздавала их, следуя какой-то собственной логике и методам, известным только ей одной. Потом она обновляла ряды, чтобы они сохраняли свою структурную целостность. Как такое было возможно?
После того, как я сам перестал одеваться в маскарадный костюм и приносить конфеты домой, мои родители тоже перестали раздавать их детям. Наверное, это имело какое-то отношение к закону взаимозаместимости. Я мог представить, как отец прокручивает цифры в голове, выводит дебит, и как после каждого стука в дверь дебит увеличивается, цифры нарастают. В любом случае ему никогда не нравилось, что дети стучат в дверь и приходят в дом. v – Нет звука хуже звонка в дверь, – ворчал он.
Поэтому теперь мои родители просто удаляются на свои обычные места – отец в берлогу, где уединяется, а мать ест печенье в темноте, чтобы никто не подумал, что они дома.
Когда мы направлялись в подвал после ужина, к дверям подошла группа детей.
– Где ведьма? – повторяли они.
– Здесь нет ведьм, – спокойно ответила миссис Кайн.
– В этом доме живут только принцессы.
Я посмотрел на Анну, но она вела себя так, словно никто не произнес ни слова.
Подвал
Рядом с кухней находилась дверь, за которой начинались ступеньки, ведущие в подвал дома Каинов. Мы впервые спустились туда вместе с мистером Каином после ужина. Там практически ничего не было, и подвал находился как бы отдельно от остального дома. Там можно заранее услышать, что кто-то приближается. Поэтому никто не мог появиться неожиданно и застать нас врасплох.