Простой советский спасатель

Буров Дмитрий

— Слушаю Вас, молодой человек, — окликнул меня доктор, вырывая из детских воспоминаний.

А я стоял и не мог отвести взгляд от мамы, которая уходила вместе со мной маленьким легкой походкой, о чем-то весело болтая и хохоча.

— Алевтина Ивановна счастлива в браке, — раздался ироничный голос доктора дяди Коли. — Так что Вы хотели, молодые люди?

Блохинцев повторил вопрос, обнаружив Федора, который все это время молча стоял в стороне. И шагнул ближе, как только моя мама ушла.

— Мы… — я вспыхнул от слов доктора и внезапно растерял всю свою уверенность.

А

и правда, с чего я решил, что доктор Блохинцев выслушает и уж тем более согласится помочь двум неизвестным, который пристали к нему на улице? Потому что в моих детских воспоминаниях он был эдаким волшебником? Потом что так утверждал отец? В детстве дети по-другому оценивают знакомых взрослых. Откуда я могу знать, каким на самом деле был доктор Николай Николаевич Блохинцев — известный всесоюзный врач-онколог… Бескорыстно или за деньги он помогал больным?

Но боржоми пить было поздно, оставалось только одно — прыгнуть с вышки, и будь что будет. Сделать и пожалеть всегда лучше, чем не сделать и сожалеть. Так учил отец. И я ему всегда верил. Вся моя жизнь — поступки, о которых не жалею. Я собрался уже озвучить нашу просьбу, но Федор меня опередил.

— Послушайте…

— Добрый день, молодой человек, — Блохинцев перевел взгляд на Федора.

— Здравствуйте… Вы… Вы и правда доктор Блохинцев? Тот самый? Онколог?!

— Неуверен, что тот самый, — улыбнулся Николай Николаевич. — Но да, по паспорту я — Блохинцев, по образованию и профессии — доктор, и специализация моя онкология. С кем имею честь?..

— Федор Иванович Рыжов, — отчего-то вытягиваясь в струнку, звонко отрапортовал парень. — Это… правда, что вы директор института онкологии?

— Нет, это неправда, —

Услышав эти слова, Федор побледнел и потерялся в пространстве. Я растеряно моргнул, пытаясь осознать услышанное. Подвела память? Или это я сам нафантазировал и подвел семейств Рыжовых под свои фантазии? И как теперь быть?

Федор сжал кулаки и закусил губу, пытаясь придти в себя. Я глупо таращился на доктора и не знал, что сказать потерянному парню.

— Я, так сказать, директор Онкологического научного центра советской академии медицинских наук. Это несколько другое, если быть совсем точным.

Черт! Не знал, что доктор такой педант в формулировках. Да и откуда? В детстве я вряд ли даже слово такое знал.

Не сговариваясь, мы с Федром одновременно выдохнули, и стали походить на утопающих, которых спасли в последний момент. Лично у меня словно гора с плеч упала. А Федор… Федор как-то вдруг съежился и закрыл лицо. Плечи его дрогнули, и парень вдруг… заплакал?

Я растерянно топтался на месте, не зная, что предпринять. Потом все-таки шагнул к Рыжову, и снова замер, не представляя, что делать. Жалеть я не умел. Галка за первые годы нашего брака это как-то сразу выкупила. Сначала пыталась научить меня человеческим, с ее точки зрения, реакциям. Потом поняла всю бессмысленность своих усилий и стала обходиться понятными мне словами и действиями.

Приходила, забиралась ко мне на колени или просто обнимала за пояс, прятала лицо у меня на груди, и требовала пожалеть. Я и жалел, как

мог: обнимал в ответ, целовал в макушку и молча ждал, пока у неё это пройдет. Если плакала, грубовато утешал: «Ну, чего ты разнюнилась? Прорвемся!»

До сих пор виню себя за то, что не успел тогда забрать её из больнички, после первого и единственного выкидыша… Работа всегда на первом месте была, есть и будет… Нет, я примчался домой, сграбастал ее в объятья, и долго сидел на полу вместе с ней, рыдающей взахлеб у меня на груди. Но так и не осознал до конца её боль. В тот страшный ноябрь моя Галка потеряла ребенка. А я… Ребенок — это когда уже сердце бьется. На душе было очень муторно, но скорее из-за моей страдающей девочки…

Дурак был… Какой же я был дурак… Я даже «люблю» говорил по великим праздникам, точнее, только на Новый Год, соблюдая традицию: предложение выйти за меня замуж я сделал под бой курантов. Так и повелось потом. Черт, как моя Галка вообще со мной жила столько лет, с сухарем бесчувственным?

Я топтался возле Федора, который отвернулся от нас с доктором, пытаясь взять себя в руки. Николай Николаевич растерянно глядел на мелко вздрагивающую спину парня и неловко протирал стекла очков, которые резко снял, едва Рыжов сломался.

Протерев окуляры, доктор решительным жестом вернул их на нос, кхекнул, шагнул к Федору и положил руку на плечо.

— Что у Вас случилось, юноша? Прошу простить за мое дурацкое чувство юмора… Расслабился в отпуске… Не подумал…

Федор дернулся, пытаясь стряхнуть чужое сочувствие. Видно было, каких усилий ему стоит не ляпнуть что-то грубое. Тихий, но от того еще более отчаянный плач, рвал душу.

— Юноша…

— Николай Николаевич… — окликнул я, решив: лучшая помощь — это дать Федору придти в себя, а описать, что нам нужно от доктора дяди Коли я и сам могу.

— Мама у них болеет. Терапевты и другие врачи в ваш центр направление не дают. Предлагают все новые и новые схемы лечения, а они не помогают. Елена Ивановна тает на глазах.

— В Энск по мою душу приехали? — Николай Николаевич внимательно слушал, склонив седоватую голову и время от времени поглядывая на спину Рыжова.

— Сюда они приехали, потому что какой-то столичный хлыщ из молодых докторов порекомендовал местного мошенника. Якобы он творит чудеса с онкобольными, спасает от рака. Велено было ехать на все лето, выполнять вес рекомендации и слушаться доктора. Вот на массажи какие-то ходит, отвары какие-то пьет.

— Н-но в-ведь помогает! — не оборачиваясь, процедил сквозь зубы Федор.

— Угу, — буркнул я. –Помогает… А теперь еще лучше помогает. Чудо-доктор утверждает, что есть у него заграничная таблетка, которая маму их вылечит от рака просто на раз. Да только стоит эта таблеточка десять тыщ. А Елена Ивановна против того, чтобы дети наследство отцовское продавали для её спасения. Вот и… — я развел руками. — Потому и искали с Вами встречи. Я уверен, доктор — мошенник, обманывает ребят, а они верят! А с Рыжовых просто вымогают деньги! И продолжат вымогать пока они будут в состояние заплатить!