Простые истины
Шрифт:
— Мэгги…
— Что случилось?
— Мы с Дженни вылетаем в Швейцарию. Ей нужна операция. Ночью случилось обострение.
Еще вчера Эдвард рассказал ей, что, когда Дженни похитили, ее жизнь висела на волоске. Теперь она видела — с тех пор как Дженни получила серьезные черепные травмы, страх потерять ее никогда не оставлял Эдварда.
— Она боится, очень. Но старательно скрывает от меня свой страх. Я бы ни за что не оставил тебя, но Дженни и впрямь худо.
— Ты тоже едешь? — спросила Мэг
— Только до аэропорта.
— Когда?
— Выезжаем в течение часа.
В течение часа. Так, значит. Она призвала на помощь свой здравый смысл, чтобы справиться с разочарованием.
— Я могу помочь?
Эдвард подошел к ней.
— Просто будь здесь, Мэгги, дождись нас.
В голосе Эдварда Мэг почудились невыносимые страдания, отзвук бесчисленных потерь. Ей непривычны были такие близкие и доверительные отношения, до сих нор она знала лишь холод отчуждения.
Эдвард повернулся к Лукасу.
— Ведь ты присмотришь за Мэгги? Мэгги встретилась взглядом с Лукасом.
— Да, — ответил он. — Да, конечно.
Они не были совсем одни в доме, так, по крайней мере, предполагала Мэг. Но почему-то так казалось. Для такого большого дома Эдвард содержал слишком небольшой штат прислуги. К тому же люди прямо-таки валились с ног от усталости после бессонной ночи, в то время как они с Дэнни спали. Мэг заверила кухарку, что справится сама и взялась хозяйничать на кухне.
Здесь она хоть чувствовала себя как дома.
Кухня была просторной. Если не считать огромных окон, совсем как в ресторане Патрика, да и в любом другом ресторане, где она успела поработать.
Дэнни вбежал на кухню и, запрыгнув на длинный стол из соснового дерева, стоявший посередине, заскользил по нему.
— Ну что я говорил тебе? Хочешь есть, придется готовить самой, — самодовольно изрек он.
Дэнни никогда не дулся подолгу. Может, его раздражительность пройдет сама собой?
— Так и есть, о мой провидец! Угадай, что я приготовлю?
— Как обычно, корн-доги, жареную картошку соломкой и мороженое с двойным шоколадом!
— Ха! — Мэг выхватила из холодильника лук и тарелку с запеченной курицей. — Провидец глядит в треснувший кристалл.
Обедали они с Дэнни бутербродами. Бутерброды были из тонко нарезанных ломтиков курицы, уложенных на превосходный, домашней выпечки, ржаной хлеб. Все это было заправлено нежнейшим майонезом и помидорами, что созрели сами, без принуждения, в далекой южной стране.
— Все мечтаешь о корн-догах? — спросила Мэг сына; он, поджав ногу, сооружал себе уже второй гигантский бутерброд.
— М-м-м…
Мэг поняла это, как «нет» или «попозже, мам». Она улыбнулась. Аппетит у Дэнни все тот же.
— Ну, — спросила она, заранее зная ответ, — ты уже разведал окрестности?
Дэнни кивнул.
—
Он, видно, не только облазил все вокруг, но и подслушал, что говорят взрослые.
— Так мне сказали, ответила она ему.
— Ну дела! Вот ты страху-то натерпелась.
Мэг кивнула.
— Наверное.
— Так ты ничегошеньки не помнишь?
Она покачала головой.
— Ничего.
— Может, ты не та, которую ищут?
Дэнни так разволновался, что отчаянно жестикулировал. Мэг поймала его беспокойную руку.
— Отпечатки пальцев сходятся. К тому же… Помнишь забавную родинку, что у меня за левым ухом?
Дэнни кивнул.
— У Мэг Карлтон была такая же. А ты и впрямь вылитый дядя Эдвард.
— Так, значит, здесь наш дом?
Мэгги снова улыбнулась ему.
— Да, Дэнни. У нас появился настоящий дом.
Они спустились вниз, в небольшую гостиную. Мэг захотела показать Дэнни альбомы с фотографиями, что оставил ей Эдвард. Едва они уселись и начали рассматривать их, как вошел Лукас. Дэнни весь сжался, увидев его. Мэг тоже встревожилась: рядом с Лукасом стояла миниатюрная женщина.
— Они уже улетели? — спросила Мэг.
Лукас кивнул.
— Хороша! — воскликнула женщина. Она переступила порог. — Чудо как хороша! Да-да, Мэган, вы поразите всех.
— Простите?
Лукас покачал головой, на губах его мелькнуло подобие улыбки. Улыбка? Да, но она промелькнула так быстро, что Мэг едва заметила ее.
— Я познакомлю вас. Мэг Уилсон, это Марианна Ричардс. Марианна, это Мэг и ее сын Дэнни.
Женщина улыбнулась Дэнни и подошла к Мэг — маленький и изящный фонтанчик искрометных красок и уверенности в себе.
— Ювелирные украшения, — тут же определила она. — Несомненно. А еще эффектность. Что-нибудь для эффектности. Шарфы, шляпки и… шпильки! В два, в три дюйма.
— Что все это значит? — растерялась Мэг.
— О, прошу прощения, — спохватилась Марианна. — Эдвард попросил меня заняться вашим гардеробом.
Гардеробом. Все ее существо запротестовало против такого обращения.
— Гардеробом, — сухо произнесла она. — Не думаю. Если я пришлась не ко двору, так и не надо, я вполне довольна сама собой.
— О, конечно, конечно. Вам и следует быть довольной. Но рано или поздно, а журналистская братия доберется сюда. Они, точно свора маленьких невоспитанных терьеров, проходу вам не дадут. И тогда вы лишь гордо вскинете вашу головку с прекрасным аристократическим носиком — они враз заткнут свои пасти. Я здесь как друг семьи, уверяю вас. Я пришла помочь вам.