Против черного барона
Шрифт:
Но был человек, который и тогда, задолго до начала событий, предвидел их опасность, требовал принятия «точнейших и энергичнейших» мер. Еще в марте 1920 года Владимир Ильич Ленин решительно ставил перед Реввоенсоветом Республики вопрос о добитии белогвардейцев в Крыму…
Наступление черного барона началось в тот момент, когда 1-я Конная под командованием Буденного и Ворошилова осуществила знаменитый прорыв польского фронта. Врангель рассчитывал на легкую победу, поскольку главные силы Красной Армии находились не против него, а на западе и были скованы ожесточенными боями. Одновременно он стремился помочь польским интервентам,
Стараясь ввести нас в заблуждение, черный барон несколько раз имитировал высадку своих войск в черноморского порту Хорлы. А начал наступление выброской 6 июня десанта на побережье Азовского моря. Высаженный в Кирилловне корпус генерала Слащева имел тройное превосходство над обороняющимися здесь красными частями. Как потом стало известно из документов, ему поставили задачу — окружить дивизии нашей 13-й армии, расположенные на Чонгарском полуострове, и захватить Мелитополь, с тем чтобы перерезать единственную железную дорогу, ведущую в Крым.
Наше командование стало спешно перебрасывать резервные части для разгрома десанта. Но 7 июня — уже на Перекопском перешейке — перешли в наступление главные силы белогвардейцев. Первым под прикрытием броневиков и танков устремился в атаку корпус генерала Кутепова, составленный из отборных офицерских дивизий — марковской, корниловской и дроздовской. С моря его поддерживали мощным огнем английские и французские корабли.
Одновременно на чонгарском направлении двинулся на соединение с десантом Слащева корпус генерала Писарева.
Как указывает военный историк И. С. Коротков, армия Врангеля насчитывала тогда более ста тысяч человек. Непосредственно в июньском наступлении участвовало свыше тридцати тысяч. А мы, по свидетельству бывшего командующего Юго-Западным фронтом Маршала Советского Союза А. И. Егорова, имели против черного барона лишь ослабленную 13-ю армию, насчитывавшую двенадцать тысяч бойцов. Нельзя забывать и о подавляющем превосходстве белых в технике, вооружении, особенно в авиации и военно-морском флоте.
Врангель стремился максимально использовать эти преимущества. Планы его были обширными: разгромить 13-ю красную армию, захватить Левобережную Украину и соединиться с легионами панской Польши. Затем овладеть богатой людскими и продовольственными резервами Северной Таврией, Донбассом и Донской областью, в которой он видел главный источник пополнения своих войск казачьими частями.
На этот раз врангелевцам удалось вырваться из «крымской бутылки». На всех этапах тяжелой борьбы с ними красные летчики сражались стойко и самоотверженно. Своими подвигами они вписали немало страниц в героическую историю советских Военно-воздушных сил.
Быть может, кто-нибудь недоверчиво скажет: «Ну что могла сделать горстка летчиков из 3-го истребительного, 13-го Казанского авиаотрядов и авиагруппы перекопского направления? Ведь к началу врангелевского наступления мы имели всего около пятнадцати исправных самолетов. Это какая-то капелька на необъятном фоне тех грозных событий…»
Отвечу так: «Из капелек и состоит море».
Много интересного можно рассказать о славных делах красных летчиков. Но иногда скупые исторические документы убедительнее всяких слов. Поэтому приведу выдержки из нескольких боевых донесений периода с 31 мая по 7 июня.
Вернувшись 31 мая из полета на разведку, командир 3-го истребительного отряда Ингаунис сообщил: «Чонгарский мост исправлен». Чонгарский мост связывал Крым с Северной Таврией. Далее летчик доносил, что к линии фронта по проселочным дорогам движутся колонны вражеской кавалерии численностью до тысячи сабель каждая, и подчеркивал: «Общее впечатление таково, что все войска противника, находящиеся на Чонгарском полуострове, сосредоточены в районе ст. Джимбулук».
Остается уточнить: эта станция находилась всего в шести километрах от переднего края.
2 июня, после разведывательного полета, командир 13-го Казанского авиаотряда Межерауп доложил: в северной части Чонгарского полуострова, а также непосредственно у станции Джимбулук обнаружено пять новых артиллерийских батарей и два бронепоезда. В тот же день летчик 13-го отряда Крекис заметил на перегоне Джимбулук — Сальково третий бронепоезд белых.
5 июня над нашими войсками, оборонявшими побережье, появился белогвардейский самолет-разведчик. Навстречу «хэвиленду» поднялся на «Ньюпоре-24» летчик Ингаунис. Вот что он сообщил после полета: «…над станцией Мелитополь вступил с ним в бой, атаковав его два раза. После чего противник… стал уходить в южном направлении… Но был вторично атакован в районе деревни Мариенфельд… Бой… происходил беспрерывно до деревни Петровское, где заставил самолет противника снизиться… Ввиду израсходования всех патронов я вынужден был вернуться на свой аэродром».
Позже я разыскал в архиве и белогвардейское донесение об этом воздушном бое. Командир врангелевской боевой авиагруппы полковник Антонов сообщал:
«5 июня важная разведка удалась не везде ввиду атаки нашего самолета самолетом противника». Далее полковник указывал, что «красный атаковал над Мелитополем шесть раз», но, мол, врангелевскому летчику повезло: он «удачно маневрировал»…
6 июня в десять часов утра к песчаной косе, вдающейся у деревни Кирилловка в Азовское море подошел караван судов. Началась высадка десанта Слащева. Он состоял из двух пехотных дивизий, конной бригады и артиллерийской части. Белогвардейцы очень торопились, надеясь выбраться на берег незамеченными. Но вскоре над ними появился маленький «Ньюпор-17» с красными звездами. Его пилотировал комсомолец Юлиан Крекис. Беляки открыли огонь из всех видов оружия. Но Юлька, как мы любя называли молодого летчика, не испугался. Сделав круг над караваном, он сбросил бомбы, а потом начал бить из пулемета. Врангелевцы вынуждены были прекратить высадку.
Вернувшись через двадцать минут на аэродром, Крекис доложил Межераупу:
— У Кирилловки белые снова высаживают десант. Судов и пехоты в три раза больше, чем было в апреле…
Он сказал так потому, что и апрельский десант обнаружил первым.
Через час группа из четырех самолетов — трех «ньюпоров» и «сопвича» — под командой Петра Межераупа нанесла по десанту первый бомбовый удар.
Вот выдержка из сообщения самого командира:
«По местам скопления пехоты и пароходов противника сброшены два с половиной пуда бомб и произведен обстрел из пулеметов, вызвавший панику среди неприятельских войск. Самолеты были обстреляны орудийным огнем…»