Против течения (сборник рассказов)
Шрифт:
Несколько позже, когда Полиночка снова приехала в гости к Сергею Васильевичу, он, пытаясь как-то оправдаться перед ней, сказал:
– Полиночка, если бы ты была мальчиком, я бы раздел тебя, всю осмотрел, одежду бы твою перехлопал, но я подумал, что ты – девочка, и, может быть, закапризничаешь, застесняешься и откажешься...
На что он и получил достойный ответ от одной из самых прелестных современных красавиц:
– Нет, что ты дед. Раздевай меня и осматривай в следующий раз сколько нужно. Я и не подумаю капризничать.
(Да, поотстал немного от жизни наш
И наконец всё–таки допёр Сергей Васильевич своей неразумной башкой до истинной сути произошедшего:
...Когда–то, примерно лет 60 тому назад, папа инструктировал своего малолетнего сына, как ходить по таёжным дебрям и возвращаться оттуда домой живым и невредимым.
Серёжин отец был не только опытным таёжником, но ему во время войны довелось и ходить по вражеским тылам, и не просто ходить, а даже и душить эту проклятую немчуру голыми руками!
Он подробно инструктировал Серёжку о том, как защищаться в лесу от клещей, гнуса, ядовитых змей, как вести себя при встрече с рысью, волками и даже медведем, что делать при неожиданной встрече с опасными людьми, и вообще, как выживать в тайге.
Под конец своего многочасового инструктажа папа подумал немного и добавил:
– И ещё, Серёжа. Никогда не бери с собой в лес этих городских красоток. Толку от них мало, одна обуза.
Серёжа был на седьмом небе от восторга! Он почему–то сразу подумал, что папа имеет в виду его одноклассниц и интернатских подруг. Значит, его слава отъявленного дон Жуана дошла и до отца, и тот высоко оценил его заслуги на этом славном поприще. Как Серёжа гордился собой на протяжении долгих шестидесяти лет! И только сейчас, после случая с Полиночкой, этот старый дурак понял, что папа имел в виду совсем не его одноклассниц и инернатских подруг, а Серёжкину маму и сестру Людочку! Вернее, папа думал и говорил тогда о Серёжиной маме Татьяне Васильевне (мир её святому праху), о его сестре Людмиле Васильевне (удачи ей в воспитании многочисленных внуков) и о своей праправнучке Полине Александровне.
После этого случая Сергей Васильевич всегда ходит по лесам только один. И даже не напрашивайтесь к нему в компанию! Он будет упираться, пыхтеть, потеть как рабочий осёл, тараня на своём хребте мешки с яблоками и грушами, но никогда больше не возьмёт с собой в лес даже самых очаровательных и прекрасных «городских красоток»!
29.06.2016 г.
Знойное лето
«Jene Flammen sind erloschen,
Und mein Herz ist kalt und tr"ube,
Und dies B"uchlein ist die Urne
Mit der Asche meiner Liebe».
Heinrich Heine
Серёжа расстался с дорогим его сердцу интернатом и, в очередной раз, перешёл в другую школу (всего за 10 лет обучения в средней школе он поменял... 11 школ! Наверное, именно поэтому у него никогда не было ни закадычных школьных друзей, ни верных школьных подруг. Он так и остался на всю жизнь одиноким волком, отбившимся от своей стаи, и не приставшим ни к одной из многочисленных
Лето выдалось прекрасное! Хозяйственные дела продвигались успешно, и на творческий отдых тоже хватало времени.
Серёжа полетел на своём мотоцикле купаться. Когда он с подобающим грохотом въехал на кордон, то сразу заметил в углу на полянке какую–то загорающую даму. Всех здешних «дам» Серёжа уже знал по их непритязательным купальникам. Здесь загорало что–то новое. Поэтому Серёжа подъехал к этой отдыхающей даме поближе, остановился и погазовал так, чтобы не только даму, но и любого слона в Африке разбудить. Дама подняла голову, села и возмущённо посмотрела на нашего мотоциклиста.
(Дама была действительно незнакомая, и уж слишком смазливенькая для здешних таёжных мест).
Едва Серёжа заглушил двигатель, дама, глядя на него, прошипела довольно разборчиво:
– Ду бист айн думкопф!
На что Серёжа не замедлил ответить:
– Данкэ зэр, гнэдигес фройляйн. Абэр варум?
(Поскольку все последующие разговоры между Катей и Серёжей происходили именно на этом, то есть немецком языке, мы сочли необходимым проявить любезность и перевести их для вашего удобства на более знакомый и родной вам русский язык).
– Потому что приличные мальчики не газуют под нос хорошеньким женщинам.
– Я давно уже перестал быть приличным мальчиком, а «хорошеньким» я нахожу здесь только моего трёхколёсного коня и вон те краснощёкие мордашки, которые пытаются из–за кордонного забора подслушать наш разговор.
Роскошная незнакомка попыталась ещё раз сбить с толку нашего нагловатого героя:
– Дэ густибус нон диспутандум.
Но Серёжа, не знавший латинского языка, но знакомый с этим изречением, ответил вполне достойно.
– Вы ошибаетесь, сударыня. У всех местных таёжников не только утончённый вкус, но и звериный нюх.
Дальше их беседа носила более миролюбивый характер.
– А скажи–ка, мальчик, как ты, немец, оказался в этом, секретном, посёлке?
– Я живу здесь. И я – чистокровный русак.
– А где ты научился по–немецки говорить?
– В Асбесте у волжских немцев. Мы вместе гоняли голубей.
– Да, у тебя действительно далеко не берлинское произношение. Если я на будущий год приду в вашу школу, я заставлю вас всех говорить на чистом немецком языке.
– Так вы учительница? – разочарованно протянул Серёжа.
– Нет. Я только учусь во втором Московском, но скоро получу диплом, и тогда таким дерзким мальчикам, как ты, не сдобровать.
– А я к англичанке перебегу.
– А я тебя и там достану. Мы же изучаем два языка. Так что берегись.
– Я испугался и убегаю. Гуд бай!
Серёжа побежал в сарай, взял там пару вёсел, отцепил лодку, столкнул её в воду, вставил вёсла в уключины и стремительно и красиво понёсся п кисегачской глади в сторону от кордона (Он всегда оставлял свой мотоцикл под надёжной охраной шустрых дочерей Дмитрия Ивановича).