Противоречия любви

Ка Lip

Поцелуи Гера были горячи и разжигали в ней невиданное пламя. Дара чувствовала, что хочет его рук, его ласк, его губ. Она закрыла глаза, сгорая от стыда, ощущая его губы между своих ног, да только эта ласка была так сладка, что сопротивляться не было сил. Его губы так нежно ласкали ее, а прикосновения языка вызывало дрожь и желание. Она слышала стоны, понимая, что это она стонет и не может сдержать себя.

— Скажи, чего ты хочешь, — услышала она голос Гера.

Ее чувства были на пределе. Сладкая пытка затянулась, и невиданное желание изводило ее тягостной мукой. И она уже не принадлежала себе, она хотела его, Хотела ощутить, как он заполнит эту пустоту в ней, и она обретет то, что ей подарит ощущение целого, единого, правильного.

— Хочу тебя… Гер… пожалуйста.

Слыша, как эти слова выстанывает Дара, Гер более не сдерживал

себя. Он вошел в нее уже давно набухшим от желания и пульсирующим членом. Вошел с размаху, не жалея и понимая, что это то, что нужно им обоим. Его движения были резки, он толкался в нее с силой и страстью своего желания, чувствовал, как ее бедра подаются ему навстречу. Все мысли растворились, и осталась только страсть. Она пропитала воздух, она источалась их телами, она была в них. Страсть соединила их в вечном танце любви…

Свой крик Дара слышала как в тумане и чувствовала, что летит в сладостную негу, проваливаясь в бездну. Она закрыла глаза, еще ощущая движения Гера в себе, и помнила его хриплое дыхание и еле сдерживаемый рык, как будто голодный зверь наконец обрел то, что даст ему насыщение.

Гер чувствовал, как изливается в нее, он слышал свое рычание и ощущал, как его тело пронзают судороги наслаждения. Потом он смутно помнил действительность. Помнил лишь то, что обнял Дару и, прижав к себе, заснул, впервые ощущая себя счастливым.

Дара очнулась от полусна, в котором пребывала. Состояние счастья окутывало ее, а размеренное дыхание Гера было так приятно слышать рядом с собой. Его руки обнимали, и эти объятия приносили покой и сон. Она прикрыла глаза, а потом вспомнила…

Ее взгляд метнулся к прикроватной тумбочке. Часы показывали без пяти четыре. Дара очень аккуратно выскользнула из объятий Гера и стала искать на ковре разбросанные части своей одежды. Белье и спортивные брючки она надела в комнате, а майку и парусиновые туфельки — уже выйдя в коридор. Стараясь ступать как можно тише, она дошла до кабинета и нажала на ручку двери.

Дверь скрипнула. В тишине дома этот скрип раздался так оглушительно, что у девушки ухнуло сердце, и она замерла. Но было тихо, и тогда Дара вошла в кабинет. Дойдя до стола, она стала выдвигать ящики. Свет от уличного фонаря достаточно ярко освещал помещение кабинета. Нужная ей папка лежала в первом же ящике, поверх всех бумаг. Дара сразу увидела фамилию Чечар. Она быстро пробежалась глазами по написанному. Хорошо, что отец позволил ей окончить восемь классов. Правда, ей нравилось учиться, и она бы училась и дальше, но отец считал это бесполезным занятием для женщины. Она знала, что отца не переубедить, а вот теперь, читая разные незнакомые слова, написанные в этих бумагах, жалела, что не знает, что такое кадастр, реестровый учет, границы населенных пунктов и аукцион по земле. Все это для нее было смутно и непонятно. Но то, что эти бумаги будут важны ее отцу, она все-таки понимала. Там везде была его фамилия и стояли штампы архива.

Больше не теряя времени, Дара забрала папку и выскользнула из кабинета. Спустившись вниз по лестнице и замирая от каждого шороха и скрипа, она остановилась в холле.

Где гараж, она не знала, но помнила, что охранники часто говорили о гараже и машинах и каждый раз шли в дверь слева от лестницы. Дара пошла туда, надеясь лишь на удачу, и ей повезло. За дверью были ступеньки вниз. Спустившись по ним, она увидела помещение, где были машины. Помещение было достаточно большим и освещалось слабым приглушенным светом. В центре стояла машина с включенными фарами. Дара замера, не зная, идти ей к машине или бежать. А вдруг это не Лерина машина?

— Что так долго? — из машины вылезла Лера. Хотя Дара ее узнала не сразу. Лера была в спортивном костюме, с капюшоном на голове и в темных очках. При этом на ее ногах были туфли на платформе и высоком каблуке. Дара с ужасом смотрела на эту обувь, не понимая, как в ней можно ходить.

Видно, Леру не смущала такая обувь. Она, быстро подойдя к багажнику, открыла его.

— Залезай.

Лишь на секунду Дара засомневалась в том, что она делает. Гер спал там, в кровати, где еще недавно все происходящее между ними казалось ей правдой… Потом она вспомнила какой Гер бывает настоящий — жестокий, беспощадный, и она ненавидит его. И поэтому отомстит за себя. И главное — она делает это ради своего народа, который Полонский хочет лишить принадлежащих им земель. Дара поняла, что все делает правильно. Все, да только тупая боль в груди, возникшая

так некстати, заполнила ее. Но она шагнула к багажнику и залезла в него, зная, что поступает верно, и не давая себе усомниться в этом. Когда багажник закрылся, девушка ощутила страх. Она всегда боялась темноты и замкнутых пространств, но желание сбежать из этого дома давало ей силы вынести все. Она сжала зубы и закрыла глаза, чувствуя, как слезы потекли по щекам. Перед ее взором было лицо Гера, когда он спал. Он был другим. На его лице не было этого звериного оскала, во сне он изменился и помолодел, лицо утратило надменность. Дара сильнее зажмурилась, прогоняя из памяти этот образ и повторяя, что сделала все правильно, потому что ненавидит его. И она даже поверила в то, что себе говорит.

* * *

Лера уверенно вырулила из подземного гаража и поехала к воротам. Там, не снимая темных очков, кивнула охраннику. Тот, в очередной раз пораженный ее видом, открыл ворота. Ребята из охраны еще раз переглянулись между собой. Ранний приезд девушки Гера был странен, но еще более странным было видеть ее в темных очках ночью. Хотя в целом это было не их дело — для чего она приезжала и почему так выглядит. Номер ее машины был в списке, и ничего более их не касалось.

Выехав за ворота и направив машину в сторону основной трассы, Лера наконец выдохнула и посмотрела на свое отражение в зеркальце заднего вида. Помада немного смазалась, и она, поискав в сумочке, лежащей рядом на сиденье, достала тюбик, а затем, опять посмотрев в зеркальце, стала поправлять ровность ярко-алого тона помады на губах. При этом мысль снять темные очки пришла к ней, но она решила, что не должна этого делать. Следовало сохранять конспирацию, как это делают девушки в боевиках. Она помнила таких девушек: они всегда ходили в обтягивающих костюмах, темных очках, закрывали волосы и махали ногами так, что их растяжке можно было позавидовать. Из их образа она вынесла правильный костюм, который тщательно подбирала полвечера, перемерив весь свой гардероб и, наконец, найдя розовый спортивный костюм с красивым узором из стразов на спине. Сидел он на ней изумительно, она в этом убедилась, смотря в зеркало, но главное — костюм был с капюшоном. Правда, капюшон портил укладку, и локоны светлых волос пришлось оставить свободно висящими справа и слева из-под него. При такой прическе капюшон смотрелся на ней неплохо, а темные солнечные очки довершали правильный образ. Галочка бы порадовалась, что Лера правильно одета именно для такого дела.

Везя ненавистную цыганку в багажнике, Лера прокручивала в голове огромное количество вариантов мести. От простых — открыть багажник и вцепиться ей в волосы, до сложных — столкнуть машину с обрыва. Первые варианты разборки с цыганкой она отмела как глупые, подумав о своем маникюре и о том, что такая драка может его испортить. Вариант скинуть любимый розовый Бентли с обрыва вообще ее не устраивал. Бентли она очень долго хотела, и потерять машину, к которой накуплено уже столько вещей в тон, тоже глупо. Обдумав все это, Лера так ничего и не решила. Хотя у нее был вариант позвонить Галочке и спросить — что делать с цыганкой? Но было слишком рано. Лера напрягла память и вспомнила, что Галочка сказала высадить цыганку из машины. Где и когда — она не уточнила. Лера не знала, сколько ей еще ехать и куда. Окончательно изведя себя мыслями, что она не знает, что делать, Лера остановила машину.

ГЛАВА 14

Впервые в жизни Гер проснулся и понял, что уже далеко не утро. Часы показывали начало первого. Так долго он никогда не спал. Семь утра было стандартным временем подъема, затем тренажеры, а потом работа. Сейчас же он лежал и ощущал себя счастливым. Это чувство счастья было нереальным. Затем реальность вернулась. Дары не было рядом. Конечно, он постарался объяснить это тем, что она просто раньше проснулась и, наверное, гуляет в саду. Только вот подспудное знание того, что это не так, омрачало идеалистическую картинку. Гер, одеваясь, попытался опять оправдать ее тем, что не могла она сбежать отсюда. Тогда зачем она все это разыграла? Глупое чувство, что все, что вчера случилось между ними, было ради него, он отогнал, настолько оно было болезненным. Нет, не ради него. У нее была цель, и он был лишь преградой на пути к ней. Она хотела, чтобы он уснул… для чего? Мысль о бумагах в столе опять возникла в мозгу, но Гер отогнал ее. Откуда она могла о них узнать и зачем ей эти бумаги, если она не сможет с ними сбежать? Или сможет…