Противоречия любви
Шрифт:
Девушка подошла к перилам и посмотрела вниз. Там была земля, мир людей. Там жила и она, и эта жизнь принесла ей лишь боль и разочарование. Она подняла взгляд и посмотрела вдаль. Горные вершины, прекрасные в своей вечной красоте, а над ними бесконечное небо.
"Я буду счастлива", — мысленно произнесла Дара, смотря в пространство перед собой.
— Я хотел поговорить с тобой, — девушка обернулась на его голос. — Сказать тебе, — Гер замолчал, понимая, что эти слова он никому и никогда не говорил.
— Я люблю тебя.
Дара услышала эти слова. Они прозвучали в этом искристом горном
Гер понимал, что после всего, что он делал с ней, сейчас не стоит ждать ответа. Он сам уничтожил свою любовь. Только что об этом вспоминать? Прошлое осталось в прошлом. Есть настоящее. Это Дара, стоящая перед ним, а за ней горные склоны и бесконечное пространство синевы.
— Прости меня, — это было очень трудно сказать, но Гер смог. И он произнес то, что тысячи раз повторял в своем сердце: — Я причинил тебе столько боли… Прости.
Он знал, что сейчас слова не смогут передать то, что он чувствует. Ту глубину раскаяния, которую он ощутил, осознав, что любит.
Теперь, произнеся эти слова, он ждал своего приговора.
Дара выдохнула воздух и попыталась вздохнуть. Было очень тяжело, настолько, что ее плечи под этой непосильной ношей ссутулились, как будто она приняла на них всю тяжесть сказанного. Она давно простила Гера. Все это осталось в прошлом. Она не хотела жить прошлым, там была боль. В ее жизни было слишком много боли. Вот поэтому она простила всех, кто причинил ей боль. Она хотела жить будущим.
— Я не держу на тебя зла, — смотря в глаза цвета меда, произнесла Дара, — но я не могу ответить на твои чувства… во мне все умерло… прости.
Она честно сказала ему то, что чувствовала. В ней действительно все умерло. Слишком долго Гер выжигал в ней эту любовь. Слишком долго он топтал все, что было между ними. И сейчас она уже ничего не чувствовала. В ее душе была тишина и умиротворение. Она хотела смотреть на небо, бесконечное небо, и быть свободной.
— Ты отпустишь меня? — Дара так боялась, что опять в ее жизни все повторится. Опять она станет узницей в золотой клетке.
— Да… отпущу, — Гер знал, что это его расплата за содеянное. Это его приговор. Он сам себе его подписал, и теперь некого было винить, только себя. — Я куплю тебе квартиру и положу деньги на счет.
— Мне не нужна квартира… я люблю свободу. А что делать со счетом, я не знаю.
Гер осознал усмешку судьбы — впервые в его жизни была женщина, не умеющая пользоваться кредитной карточкой с его деньгами, и он ее терял…
— Но где ты будешь жить?
— Я думала об этом… Есть гастролирующий цирк. Они кочуют по разным городам и дают выступления. Я могу петь и плясать, попрошусь к ним. Они обычно берут девушек для выступления, пока меняется реквизит на сцене.
То, что это конец, Гер осознавал. Он потерял ее. Он, с его миллионами, не смог удержать подле себя женщину, которую полюбил. А она будет танцевать за гроши в вонючем передвижном цирке, и это ее выбор.
— А деньги возьмешь? Хоть немного, на первое время, — это было последнее, что он мог предложить ей.
— Немого возьму… Спасибо, Гер.
Вот так она подвела черту под таким сложным для него разговором. Гер посмотрел на пропасть за перилами и подумал, что хочет
— Поедем, я отвезу тебя в клинику.
Дара кивнула и пошла к машине. Для нее этот разговор был слишком сложным. Она хотела вернуться в свою комнату и попытаться забыть этот взгляд тигра, который сейчас стал ручным, и она хотела приласкать его, видя эту боль в его взгляде. Но прошлое встало между ними стеной, и Дара знала, что ничего не изменить.
Ведя машину, Гер думал о себе, Даре и жизни. Горный серпантин петлял, часто приходилось притормаживать, так как дорога, ведущая вниз с горы, придавала ускорение машине. Заходя в очередной поворот, Гер нажал педаль тормоза, и она провалилась в пол. Что это значит, он знал. У его машины больше нет тормозов. Неисправность ли это, или кто-то специально это сделал, сейчас не влияло на суть происходящего. Чудом войдя в крутой поворот, он удержал машину и выровнял ее на дороге.
Дара сразу почувствовала, что что-то не так. Она бросила взгляд на Гера.
— У нас отказали тормоза, — спокойно произнес он, продолжая удерживать машину на дороге. Гер знал, что должен сказать это. Он не имеет права скрывать от нее правду… — Не бойся. Все будет хорошо.
И Дара ему поверила, хотя от его слов пробирал неприятный холодок. Но она видела Гера, он был спокоен, просто сосредоточенно смотрел вперед, и она ощутила, что все будет хорошо.
Машина разгонялась, это было неизбежно, ведь дорога шла с уклона вниз. Гер понимал, что на очередном крутом повороте просто не сможет удержать машину, и она вылетит с дороги, которая заканчивалась обрывом. Они были высоко в горах. Он бросил взгляд в зеркальце и увидел джипы сопровождения. Они старались не отставать от него. Сейчас они ничем ему не помогут, и поэтому Гер перевел взгляд на дорогу.
На очередном повороте он увидел небольшую площадку, отсыпанную щебнем. Стандартная площадка для туристов, чтобы с нее можно было обозревать красоту гор. И он решился…
Резко крутанув руль, Гер вылетел на эту площадку. Колеса, попав на щебень, заскользили, и машина пошла юзом, ее стало заносить. Гер вывернул руль, и тогда машину закрутило. Щебень спас их, погасил инерцию, но все равно машину несло к обрыву. Гер пытался вырулить, да только все это бесполезно.
Их спасло то, что перед самым обрывом была насыпана куча щебня. В нее машина и уткнулась, но под силой ее напора щебень стал осыпаться, и машина поплыла к обрыву.
— Прыгай, — Гер, повернувшись к Даре, отстегнул ее ремень безопасности.
— А ты? — он видел ужас в ее глазах.
— Сначала ты, потом я.
Дара открыла дверь и почувствовала, как Гер толкнул ее. Она выпрыгнула из машины и упала на щебень. Все происходило слишком быстро: Гер, его признание, потом машина, несущаяся по горной дороге, и теперь вот это. Она сидела на щебенке и видела, как их машина медленно сползает с обрыва…
— Нет, — закричал она и поняла, что машины больше нет…