Противостояние I
Шрифт:
Я кивнул, выудил из раскрытой папки моего гостя лист бумаги (у него там целая пачка закреплённая широкой резинкой имелась), взял оттуда же карандаш и написал короткую записку:
«В доме имеются ещё два передатчика. Один в столовой — люстра над столом, другой в телефонном аппарате, в самой трубке, в отделении с микрофоном. Нужно сначала их убрать. Эти передатчики не имеют собственных источников питания. Достаточно отключить их от внешнего питания и можно не экранировать. Все три устройства произведены в Швейцарии».
Телюпа прочитал записку, дважды кивнул, подхватил свою папку и выбрался из-за стола. Первым делом он вышел в прихожую, где у нас стоит телефон.
— Мне позвонить нужно! Можно?
— Да, пожалуйста! — так же громко ответил я.
Глава 11. Конец мирной жизни
Через полчаса мы снова сидели в кухне за столом, и я рассказывал ему о том, что мне удалось за столь короткое время обнаружить. Сидели не «на сухую». Перед нами стояли тарелки с горячими ещё шашлыками и открытые бутылки с пивом. Мы ели и пили. Сергей Васильевич умеет слушать. Ни разу не перебил, хотя я порой довольно путано излагал. Наконец, когда я окончательно выдохся, он вздохнул:
— По поводу Карасёва я, конечно, узнаю в Управлении. Не хочу случайно перебежать им дорожку. Но судя по закладкам, вас слушала иностранная разведка. С сегодняшнего дня за ним и за его женой будет установлено наблюдение. Нужно выяснить их роли. Нам нужен резидент. Скорее всего они пешки, но лучше подстраховаться и немного за ними понаблюдать. Кстати, вы с Мариной Михайловной можете представлять для этой группы боковое ответвление от основного задания. Основной круг их интересов вполне может быть связан с авиационным заводом и КБ при нём. Очень уж наши новые самолёты наших противников интересуют, — он сделал короткую паузу, чтобы посмотреть в окно, потом глубоко вздохнул и продолжил. — Но я к тебе не из-за этого пришёл. Конечно, лучше всего было бы, чтобы Марина Михайловна при разговоре присутствовала, но, если я правильно понимаю, она всё равно узнает. Так ведь?
Я молча кивнул и схватился за свою бутылку пива. Что-то тревога никак не хотела меня отпускать.
— Я с плохими новостями приехал, Саша, — начал Сергей Васильевич.
— Уже догадался. Излагайте, не томите.
— Во-первых, Николая Гавриловича отправили на пенсию. Он говорил, что ему предлагают место во внешней разведке, но с этим пока не всё ясно.
— Из-за меня отправили?
— Скорее, из-за магаданских событий. Юрий Владимирович не простил ему того, что он не с самого начала поделился с ним сведениями о тебе и о Марине Михайловне. Так по крайней мере Николай Гаврилович считает. В августе 69-го в Москве шум большой поднялся. Леонид Ильич не стал скрывать от товарищей из Политбюро содержание своего разговора с Мариной Михайловной. В общем-то понятно, почему не стал. Решение о строительстве НИИ в Иркутске проводилось через ЦК и Совет Министров. Там тоже люди неглупые сидят. Два плюс два сложить в состоянии. Буквально на другой день к Леониду Ильичу сначала Подборный зашёл, а спустя час и Смыслов. Обоих интересовала личность Колокольцевой и причины столь скоропалительного назначения её на должность директора института. К тому времени её фамилию уже связали с магаданскими событиями. У Брежнева не было шансов что-то утаить. Всё равно всё вышло бы наружу.
Он остановился, чтобы сделать глоток пива.
— Я не знаю, почему они так долго ждали, но распоряжение собрать о вас подробную информацию Юрий Владимирович получил лишь пару недель назад. Николай Гаврилович говорил мне о пятом марта, но был не очень уверен. Просто пятого марта ближе к вечеру кто-то из наших шепнул Юрию Владимировичу о том, что у генерала Мирошниченко в сейфе хранится
Я кивнул в подтверждение того, что понимаю.
— Ты Николая Гавриловича не осуждай, — продолжил он. — Не было у него другого выхода. Если бы он заартачился, то уже через час сидел бы во внутренней тюрьме, и с ним работали бы специалисты. Тебе лучше не знать о методах их работы. Всё равно рассказал бы всё, но поплатился бы за это жизнью или рассудком...
— Да ладно вам. Не осуждаю я его. Он мне клятву верности не приносил. Мы с ним ситуативные союзники были. Ситуация исчезла — пропала и необходимость в союзе. Жаль только, что он не нашёл возможности сообщить об этом.
— Не нашёл. Он и со мной об этом не мог поговорить. Я об этом узнал всего пару дней тому назад и не от него. Там всё очень серьёзно завернулось, — он тяжело вздохнул, откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. — Это хорошо, что ты его не осуждаешь, потому что мне нужно и о себе кое-что рассказать.
Кажется, добрались до главного.
— Мы с тобой последний раз в середине сентября встречались, верно? — я кивнул в подтверждение. — В тот день я сказал тебе, что у меня новая, высокая должность. Помнишь? — новый кивок с моей стороны. — Я говорил, что являюсь заместителем генерала Мирошниченко. Это и в самом деле было так. Теперь у меня новая должность. Шестого марта я был вызван к самому Андронову, и тот предложил мне перейти к нему на должность офицера по особым поручениям. Он говорил со мной откровенно: это предложение связано с тем, что я лично знаком с тобой и с твоими обстоятельствами. Именно в этом качестве он и прислал меня в Иркутск.
— Не совсем понимаю... Для чего прислал?
— Формально я буду выступать посредником между обкомом партии и вами. Ненашев очень уж трусливым оказался. Узнал о твоих купаниях в Ангаре и о том, как ты рыбу ловишь, и заметался. Кинулся искать компромат на вас с Мариной Михайловной, но действовал столь топорно, что информация об этих его поисках моментально оказалась на столе у Андронова. Ненашев хотел предъявить этот компромат своему куратору из ЦК и потребовать убрать вас из области. Глупый план! И сам он глупец и трус!
— Подождите! Об этом после! Вы будете выступать посредником? А как?
— Меня прикомандировали к обкому партии. Бессрочная командировка. Вчера я представился Ненашеву, и он по указанию из Москвы принял меня инструктором обкома партии. Сектор физической культуры и спорта, кажется.
Я обдумал услышанное и снова поднял на него глаза.
— Но это, наверное, не всё, что вы хотели сказать?
— Нет, не всё. Самое плохое, к сожалению, впереди. Скажу сразу, я приехал сюда не только для этого. Юрий Владимирович дал мне отдельное поручение и пообещал в случае успешного его выполнения произвести в генеральский чин. Смекаешь, какого рода может быть это поручение?
— Не до конца... Что-то связанное с нами?
— Разумеется, связанное с вами! Они ищут возможность привлечь вас к сотрудничеству. Напрямую не говорил, но я думаю, что если вы с Мариной Михайловной откажетесь, то вместо генеральских лампас на штаны я получу назначение начальником особого отдела мебельной фабрики где-нибудь в Воркуте. Это если там мебельная фабрика имеется.
— Понятно... Значит, не отказались они от надежды заполучить нас к себе? Кстати, для чего? В качестве лекарей, что ли?