Противостояние «Утомленным солнцем». Кто и зачем ведет войну с фильмами Никиты Михалкова
Шрифт:
Надя всей душой любит и боготворит отца. Она нисколько не сомневается в его невиновности. В «Предстоянии», будучи вожатой в пионерском лагере, без страха заявляет о том, что она дочь бывшего советского комдива Котова. Только вмешательство Арсентьева спасает Надю от тяжелой участи дочери врага народа.
Котов часто вспоминает дочь, он думает о ней, она снится ему. Засыпая в машине у Арсентьева, он видит Надю, спящей в своей кроватке. Когда он бежит по полю в «Предстоянии» он видит Надю, бегущую ему навстречу. Эта связь ощущается ими обоими, и особенно остро – Котовым. Незадолго до их встречи на минном поле, перед Котовым
Мне очень понравился момент, когда много усталых людей (и среди них немецких военнопленных) толкают машину и спят на ходу. Возникает впечатление, что они качают большую колыбель, и от этой сцены веет миром и покоем. Она воскрешает в памяти Котова образ маленькой Нади, спящей в кровати их дома в залитой солнцем комнате.
Еще более необъяснимая и странная связь существует между Котовым и Арсентьевым. Они – соперники и враги. Каждый в свое время поступил по отношению к другому подло, грубо вмешался в его судьбу, разрушил все то, что долго строилось, что было так дорого, поломал все жизненные основы.
Но, как ни странно, они чувствуют себя в ответе друг за друга. Арсентьев помогает Марусе, которая является в то время женой Котова, «возится» с его маленькой, а потом уже и взрослой дочерью, меняет политическую статью на уголовную, спасая, таким образом, Котова от смерти. Котов же в свою очередь помогает Арсентьеву выжить на поле боя, хотя при этом уверен, что тот пришел для того, чтобы снова заключить его в тюрьму или расстрелять. Он не лишает своего врага жизни, хотя Арсентьев искренне этого хочет и словесно подстрекает Котова, подталкивая к этому шагу. Арсентьев уверен, что Котов убьет его, и перед решающим объяснением купается в речке, подготавливая таким образом себя к смерти. Но тут появляется та самая бабочка – милосердие и сострадание восторжествовало над личной неприязнью.
По внутреннему складу Арсентьев и Котов совершенно полярные люди. Арсентьев – музыкант, обладающий тонкой душой творческой личности и особым мировосприятием. Он человек импульсивный, склонный к порывам, резким движениям души; он несдержан и не умеет владеть своими эмоциями.
Котов – человек более приземленный. Он – воин, реалист. Он целеустремленный, надежный, спокойный.
Ярче всего контраст этих двух сильных личностей просматривается в гневном монологе Арсентьева в машине (в июне 41-го), который, по моему мнению, является одним из самых сильных эпизодов фильма по эмоциональному воздействию на зрителя, наравне с монологом Маруси (Марии Борисовны Котовой).
Романтик и реалист. Этюд Скрябина и яичница с луком. И восприятие войны у них тоже разное: Арсентьев мечтает о смерти и ищет ее, а Котов хочет умереть только после конца войны, считает себя обязанным дожить до победы, делая все, чтобы приблизить ее.
Я считаю очень сильным один из финальных эпизодов «Цитадели», когда старуха затыкает руками направленное на дурочка-немца дуло танка. Она видит в нем живую душу, а не фашиста и врага. И он интуитивно тянется к ней. Она оберегает, защищает его как сына и готова идти с ним на смерть. Этот контуженый немецкий солдат как ребенок, у которого на уме нет ничего дурного, и все поступки его
В картине явственно ощущается единство советского народа. Именно благодаря сплоченности, взаимовыручке, умению сообща преодолевать трудности и объединять силы во имя достижения общей цели, советский народ одержал победу в Великой Отечественной войне. Очень силен в эмоциональном плане эпизод, когда вооруженные палками, заведомо знающие, что их ждет гибель, люди идут на «Цитадель»: и музыкант, и бывший легендарный комдив Котов, ныне получивший звание генерал-лейтенанта, и капитан НКВД, и даже командир заградотряда. Все они знают, что погибнут, но идут на смерть вместе. Русский народ вообще отличается жизнелюбивостью, оптимистичным мировосприятием, умением не унывать при самых тяжелых жизненных обстоятельствах. Для него «на миру и смерть красна», а уж если «помирать, так с музыкой», идти на верную гибель под гармошку и с песней!
Так же народное единство проявляется в тот момент, когда в грузовике рожает Нюра. Несколько раненых солдат, испытывающих боль, объединяются ради общего, совершенно непривычного для них дела. Им опять же помогает Бог. В ответственный момент находится и нитка, и бритва, и спирт, и рубаха, а главное – люди, готовые протянуть руку помощи. И все получается. Люди мобилизуются в экстремальной ситуации. На свет появляется новый человек. Отзывчивые, милосердные люди за доброе дело сохранили себе жизнь. А затем в машине среди ужасного военного пейзажа (сотни мертвых тел, валяющихся вокруг на изрытой воронками от бомб земле) неунывающие солдаты «обмывают» появление на свет нового человека, поют песни под гармошку и пускаются в пляс.
Большое впечатление производит свадьба безногого солдата, который, несмотря на то что война сделала его калекой, забыв про свои увечья, «пьет жизнь большими глотками», взахлеб целуется со своей молодой женой и своим оптимизмом и энергией заряжает всех окружающих, в том числе и Котова. Этот солдат духовно сильнее, чем многие люди, войной не покалеченные. Мне кажется, что этот эпизод в жизни Котова в какой-то степени явился предпосылкой к его мужественному поступку, когда он, обязанный вести 15 тысяч безвинных людей на бойню, решил сам принять на себя удар и первым пошел на верную смерть.
Хотелось бы сказать еще о том, как изменился дом Котовых, когда в жизни их семьи наступила черная полоса. Вспомним, каким был дом в первой части «Утомленные солнцем». Залитая солнцем веранда, спокойные разговоры, уют… Не знаю, случайно это или нет, но все обитатели дома сидят за чаем в светлой одежде, преимущественно в белой. Во всем чувствуется покой, царит атмосфера беспечности, безмятежности, счастья и даже какой-то детской наивности… Такое впечатление, что зритель смотрит на мир глазами ребенка – маленькой Нади Котовой.
В «Цитадели» этот же дом предстает перед нами в совершенно ином свете… Мы видим его скорее глазами Марии Борисовны Котовой. Если в прежнем доме царила беспечность, то сейчас во всем ощущается нервозность, натянутость. Создается ощущение, что эта натянутая струна сейчас лопнет. И она лопнула. Этот нарыв, наконец, прорвался гневным монологом Маруси. (Я в полном восторге от Толстогановой. Это было очень ярко, ударило в самое сердце и тронуло душу. Чувствовалась накопившаяся многолетняя боль, ощущение полной растоптанности.)