Протозанщики. Дилогия
Шрифт:
Раздался металлический скрежет! Последний балкончик, не выдержав коммунального безразличия, сорвался и полетел вниз, угрожая раздавить людей. Отомстить за все обиженные балконы.
— В сторону! — громко закричал Антип.
Алексей и Рустам привычно нырнули в подвал. Анти-поэт сделал насколько шагов назад, руками прикрывая голову. А Алена… осталась на месте, закрыв от страха глаза!
— Нет! — громко завопил бандит, и бросился к девушке.
Балкон не обогнать. Вес и гравитация работали на удар. Антип проигрывал гонку, понимая, что девушке наступает конец, но кусок бетона
— С тебя должок, — спокойно заявил Израдец, потирая руки.
— Спа… спасибо, — заикаясь, произнесла Алена.
В коробках домов зажглись окна. Хлопнули входные двери и на улицу хлынули люди. Десяток, другой. Злые, молчаливые граждане, горожане, имеющие одну общую черту — красные глаза, ярко горящие на белых нагрудных значках.
— Опять юззи, — устало выдохнул Антип.
— произнес Андрей, указывая на экран, движения на котором теперь выглядели естественно, —
Но, не успев собраться, в тот же час, опять себе проблем наколдовали.— Думаешь, Израдец специально? — нахмурил могучие брови Ждан.
— Вряд ли, — ответил за Наместника Руслан, — Скорее подумать не успел. Но факт, что он спас человека, интересен.
— Ох, не хвали ты злыдня за добро! Скорее выгоду свою узрел в спасенье. Не может он без помощи ребят, Вернуть себе свободу жить во мраке.— Может и так, — Руслан не желал спорить.
— Помочь можем? — спросил Ждан, разглядывая, как прижатые к стене протозанщики отбиваются от юззи.
— Чем? — пожал плечами Руслан, когда Антип, закрывая Алену, свернул нос огромному мужику в грязной майке.
— Эх, мне бы туда, — мечтательно выдал богатырь, видя как Израдец сворачивает чью-то шею.
— Ни к чему, — отмахнулся Руслан, — Есть же пистолет.
— Алена, не мешай, — одернул Антип девушку, уклоняясь от удара старой, тощей женщины, — Потом скажешь!
— Да возьми же! Возьми! — настойчиво тыкала чем-то в спину стюардесса.
— Отстань! — зло рявкнул бандит.
Раздались два громких выстрела. Юззи остановились, с испугом отступая назад. Антип обернулся и тут же расплылся в широкой улыбке: в руке Алены дымился револьвер.
— Ах, умница! Дай-ка скорее.
— Наконец-то, — устало произнесла девушка.
Отхлынув, нападающие оголили кучу мусора, перемешанную со снегом и покалеченными юззи. Десяток тел валялись на земле, но еще больше стояло на ногах.
— Надо три выстрела, — спокойно объяснил Израдец и показал на юззи, — Убей того высокого, с крашенной челкой. Толстую старуху, с длинными,
— Чего это? — недовольно буркнул Антип, не опуская оружие, — Почему я все время должен кого-то убивать?
— Они инициированные. И давно. Значит, пойдут до конца. Как летчик. Остальные — шалупонь, без вожаков разбегутся.
Антип, пожал плечами и трижды выстрелил в толпу. Указанные люди упали. Остальные юззи вопрошающе сошлись взглядами и бросились врассыпную.
— Доволен? — сухо спросил Антип, присаживаясь на ледяную землю.
Мысли спутались. Голова начала кружиться с неимоверной силой. Мерзкий хрип галок усилился, забивая остальные звуки. Реальность смялась в ком, скрутилась в спираль и распрямилась видением…
Антип стоял в сумерках. Солнца не видно, лишь странные, неясные отсветы вдоль горизонта. Земля, укрытая густым, темным туманом, черна и бугриста. Кочки вздрагивали под ногами, время от времени лопаясь, как огромные пузыри, издавая при этом мерзкое хлюпанье; черный, едкий дым вырывался из пробоев, устилая поверхность. Марево лежало ковром. Стояла невыносимая вонь.
Внизу, у земли, под туманом, угадывались люди. Или нечто подобное им… Ползали во мраке, не в силах подняться. Им больно, нестерпимо больно! Но это не та боль, что заставляет кричать, не та, что вынуждает сопротивляться — это безмолвный кошмар, разрывающий на части, высасывающий человеческую сущность. Страдания не лишали сил, наоборот, сознание поддерживалось в несчастных, чтобы муки ощущались, чтобы ужас осознавался. Только прерывистое дыхание. Только умоляющий взгляд.
Находились смельчаки, поднимающие головы над маревом, но тут же скрюченные громадины солдат Израдца бросались к нарушителям, втаптывая их обратно в смрад.
Антип понял, где находится. Антип догадался, зачем. Это будущее — его будущее! — и он пополняет сонм страдальцев. Превращается в ничто, растеряв остатки человечности. И не скажешь, что незаслуженно…
Взмах головы разогнал наваждение. Реальность, вздрагивая, возвратилась.
— И что видел? — спросил Израдец.
— Да пошел ты! — злобно выкрикнул Антип, — Да пошли вы все! ВСЕ!
— Что случилось? — испугался Волна.
— Я был в Больничке! Ясно? Видел, что ждет меня после смерти! Понятно? На хрена нужно помогать вам, если, один черт, ждет этот! — пренебрежительный кивок в сторону Израдца.
— Но! — встрял демон, — Грядущее многове…
— Заткнись ты, черт-недоучка! Что многовекторного в предстоящем?
— Ты же не разбился.
— Я и не видел, что расшибаюсь! Видел, что разбивается самолет и газета выходит с заголовком про старика. Так и вышло!
— Хватит орать, псих, — спокойно проговорил Израдец, — Заслужи прощение — не попадешь к нам.
— А я не заслужил? Не воевал за ваши Миры? А? Не таскался по стране в поисках монеты? И что? Где прощение? Одни дебильные просьбы: убей Волну, пристрели, все равно терять нечего. Выстрели в юззи, все равно ад светит. Да какого хрена! Остальные пусть остаются чистенькими, а Антипушка хреначь по плохим парням, убивай. Помогай, а потом отправляйся в ад. Иди ты! Я ухожу!