Протозанщики. Дилогия
Шрифт:
В ущелье, где расположилась святыня, деревья создавали густую тень, обволакивая приятной, успокоительной прохладой. В глубокой тиши слышалась звенящая песнь родника. В воздухе стоял запах листвы и близкого моря. Аромат счастья, тепла и опасности.
Людей собралось немного. Старик Федя, двое сыновей-подручных, человек пять сельчан и наши путники. Жрец расположился у толстого расщепленного пня, поигрывая в руках длинным ножом.
Со стороны села двое мужчин вели обреченно мычащего бычка.
— Что они собираются делать? — шепнул
— Жертвоприношение, — спокойно ответил демон.
— Кому? Зачем?
— Что пристал? Традиция! Дай посмотреть.
— На что? На убийство коровы?
— Это бык.
— Не важно. Зачем это надо? — Волна и Алена придвинулись ближе, тоже собираясь возразить.
— Не лезьте! — предвосхитил вопрос Израдец, — У всех свои традиции. Андрейка же говорил вам, что сложившиеся, веками используемые традиции, имеют очень большое значение. В них столько энергетики, что возникает сильная, устойчивая связь…
— И? Кому-то там угодно такое? Угодно убийства невинного животного? Зачем подобная жертва? — возмутился Волна, пока Федя громким голосом обращался к небу, прося чего-то на непонятном языке.
— Вот пристали-то! А что, по-вашему, угодно? Свечка? Ой, как надо! — ерничал Израдец, — Ты спас мне жизнь? Избавил от болезни? Вот спасибо! За это тебе свечка. Отличная благодарность.
— Так, сам же сказал — традиции! — ухмыльнулся Антип.
— Вот именно! И свеча, и бычок, и… баран, — добавил Израдец, заметив, что Рустам присоединился к слушателям, — Традиции! Все правильно.
— И одинаково не нужно? — Волна не отставал.
— Не мешай все в одну кучу. Одно дело установка связи — тут традиции важны, а совсем другое — благодарность. Тут традиции менее значимы. Уверен, что угодна другая благодарность.
— Так скажи какая, раз уж специалист такой по добрым делам.
— Да много какая! Тебе помогли? Помоги и ты: сколько в Мирах страдающих, просящих о помощи? Вот и помоги помочь. Ясно? Делом помоги, а потом можешь и свечку ставить.
— Дьявол учит благодарности Богу, — вздохнул Антип, — Куда катится мир?
— В ад, — спокойно ответил Израдец, — Давайте посмотрим, а? Мне ж никогда больше не увидеть этот ритуал.
Тем временем бычка разделали. На пылающем в мангале огне Федя жарил печень и сердце животного, нанизав их на большой ритуальный нож. Пока шипящие потроха готовились, сын жреца обнес собравшихся вином, налитым в старый, деревянный кубок. Скорее чашу. Сделали по глотку Антип, Волна и даже Рустам. Не предложили лишь Алене и Израдцу. Женщине и черту не положено.
Следом Федя раздал жаренные сердце и печень, отрезая ножом большие куски. Мужчины жевали ритуальную пищу, косясь на девушку и демона.
— А что здесь древнего? — прошептал Рустам.
— Может земля, может воздух, может еще что, — дернул плечами Израдец, — В чем-то есть древняя, мощная энергия. Точно сказать не могу — не чувствую сейчас. Немного ощущаю мощь от кубка, когда проносят рядом,
— Странно. Никаких сооружений, — не отставал Рустам, — Никаких алтарей или чего-то подобного.
Закончив ритуал, Федя подошел к гостям. Вытирая руки о носовой платок, жестом распорядился убрать со стола.
— Я не слышал возражений от Высших Сил. Теперь уйдем и оставим вас одних. Или… — жрец на мгновение замолк, размышляя, — Или остаться? Мало ли что.
— Очень любопытный старик, — оскалился в улыбке Израдец, — Но ты дал мне увидеть обряд, и я хочу, чтобы ты остался. Дашь на дашь, как говорят. Сыновья тоже пусть остаются. Остальным надо уйти.
— Разрешаешь мне остаться в моем же святилище? — начал гневаться Федя, упирая руки в боки.
— Стоп! Стоп! Стоп! — Антип встал между стариками, поднимая руки, — Не начинайте. Знаю я, чем заканчивается ваша грызня.
— Мы здесь с определенной целью, давайте выполним ее, — Волна присоединился к приятелю, вставая между спорщиками.
— Ладно, — согласился Израдец, — Все что надо — снять перчатку. Амулет почувствует, что в одном Мире с Савриилом и устремится к хозяину. Как произойдет — точно не знаю.
— Спрыгнет с руки и поползет? — иронизировал Антип.
— Хватит болтать — делай, что задумал.
Израдец резким движением сорвал бархатную перчатку. Кисть вспыхнула коричневатым золотом. Тени от деревьев разбежались по сторонам. Антип сощурился, чтобы не ослепнуть от яркого света, Федя закрыл лицо ладонями, защищаясь от сильного жара. Остальные сделали несколько шагов назад.
— Больно! — вскрикнул Израдец.
— Ничего, потерпишь, уже большой демон, — без капли сочувствия произнес Антип, — Что чувствуешь?
— Ничего, — сквозь боль процедил демон, — Совсем ничего.
— Смотрите! — Рустам указал куда-то влево, где свет, издаваемый перчаткой, не так ярок.
Меж двух деревьев зародилась тьма. Ни облако или дым, ни марево или туман, а именно клок жуткого мрака, противоположного земной природе. Высокий овал с размытыми краями пожрал материю, с хрипом засасывая пыль и листву. Стерлись цвета. Не поблекли, а именно пропали, оставляя после себя пустоту. Открылся портал в неизвестность.
— Наконец-то хоть что-то происходит, — произнес Израдец, размахивая горящей ладонью.
— И что делать? Прыгать туда? — истошно вопил Волна, перекрикивая неизвестно что — стояла полная, болезненная тишина.
— Смотри, какое-то движение, — хрипло произнес Антип, но сознание покинуло бандита, погружая в очередное видение.
«Увидеть должен ты! Понять должен ты!» — настойчивый женский голос долбился в мозгу Антипа.
Замелькали образы, понеслись видения. Снова странное место, окруженное неровными кругляками, только теперь ясно, что это такое: кругляки — пни толстенных деревьев, спиленных у самой земли. Больше ничего — лишь село вокруг, где-то внизу. Значит, пни в центре поселка, на возвышенности.