Протозанщики. Дилогия

Брацио Сергей

— Что, будет нам мешать? — тихо спросил Антип, поглядывая на демона.

— Мне не ведомы его мысли, — Кася разложила на поверхности пня небольшую карту, — Бросай перчатку!

Израдец с минуту выждал, размышляя, и, наконец, сорвал тряпичную перчатку. Кисть вспыхнула золотом. Здоровая рука вцепилась в больную и начала тянуть. Амулет сопротивлялся, демон в полный голос орал от боли, но перчатка не двинулась ни на миллиметр. Каждому хотелось помочь, быстрее завершить этот жуткий ритуал, но люди понимали, что не в их силах вмешиваться в процесс.

Осознавали

все… кроме Волны! Он смело подошел к извивающемуся демону и схватился за сверкающую кисть. Амулет подчинился, шевельнулся и золотая рука упала на карту. Раздалось шипение; металл пузырился, морщась и кривляясь. Перчатка, пережив несколько трансформаций, превратилась в перстень.

— Вот он, гад, — злобно проговорил Израдец, но суровый взгляд Каси оборвал его.

Изменения не закончились и перстень, шипя и подпрыгивая, плющился дальше. Пресс заклятия давил на золото, изначальная воля выводила узоры, и взгляду предстала монета. Златник — первая золотая монета Руси. Та, что обладала огромной мощью, но исполнив предназначение, поработила Израдца.

Златник подпрыгивал над картой, кружил по границам Федерации, и, вздрогнув, «приземлился» на западном рубеже. Диск монеты, расположившись на маленькой карте, закрыл часть материка от Пскова до Калининграда, полностью упрятав Литву, «откусив» внушительные куски от Латвии, Эстонии и Белоруссии.

— Калининград! — первым выкрикнул Антип, — Калининградская область — вот то место, что обособилось при крушении Союза. Россия, но окружена иностранными государствами. Калининград!

— Калининград слишком велик, — возразил Израдец, — Хотя, по описанию похож, но площадь анклава слишком велика. Людей слишком много.

— Это все, чем я могла помочь, — Кася поднялась на ноги, передавая монету Феди, — Держи старик, надо спрятать монету.

— Побольше карты не нашлось? — злобно спросил демон, но Кася не ответила.

— И как узнать куда нам?! — недоумевал Антип, — Куда идти? Что за бред мы узнали: Калининград, Саня Македонский? Ничего же не понятно!

— Не могу больше ничем помочь, — с сожалением произнесла Кася, — Простите.

— Я могу! — Израдец снова вырос в летучую тварь, — Надо посоветоваться.

— Аккуратней, — успела выкрикнуть Кася, исчезая, — Израдец может помочь, боясь конкуренции Савриила, но может и обмануть.

— О, этого парня мы уже отлично знаем! — усмехнулся Антип, провожая взглядом тающую в воздухе помощницу, — Так, куда нам теперь?

— Узнаешь! — громко закричал Израдец, накрывая крыльями Волну, Рустама и Анти-поэта с Аленой.

Антип пытался дернуться, но узы крыльев не давали шевельнуться. На глаза опустилась пелена. Каждая клетка тела завибрировала, словно желая сбежать из организма. Подступила тошнота. Ноги на мгновение оторвались от земли, чтобы тут же снова воткнуться в поверхность, больно ударившись о камни. Крылья демона исчезли. Исчез и сам Израдец.

Удержаться на ногах не получилось, и Антип упал. Рядом плюхнулась Алена. Судя по ругательствам, справа приземлились Волна и Рустам. Темнота чуть отступила,

превращаясь в тяжелые сумерки.

— Твою-то… — узнал обстановку Антип, — Поздравляю, пацаны, мы в аду!

Часть III

Конец всегда начало

1

Ощупывая руками острые камни, скрытые густым, зловонным покровом, Антип поднялся на ноги. Хотелось отряхнуться, очистится от всего с чем поневоле соприкасался. В ушах стоял тихий, но до тошноты нудный гул, а видимость затруднялась пеленой мерзкого марева. Ни Солнца, пусть и спрятанного в тучах, ни Луны, пусть лишь угадываемой на небе, ничего, что могло бы светить. Только мрачные сумерки — густые и липкие — обволакивали, пачкали, порочили.

Жуткие кочки, заляпанные испражнениями. Черный дым, гейзерами вырывающийся из земли и опадающий гнусным ковром. Человеческие фигуры, в безмолвном страдании пресмыкающиеся под ногами. Ползали. Молчали. Страдали… Боль! Ее нельзя было узреть, но она ощущалась, осязалась в каждом вздохе, в каждом движении, в каждом взоре мучеников.

— Где мы? Где? — всхлипнула Алена, прижимаясь к Антипу.

— Большое Ничто, — уверенно заявил Анти-поэт, — Я знаю. Видел. Это часть Больнички, самая простая и «безобидная» часть, если, конечно, верить демону.

— А где Израдец? — злобно заговорил Рустам, — Где сволочь, что затащила нас сюда?

— Смылся, разумеется! — подернул плечами Волна, — Сделал гадость и свалил.

— Смотрите, — Волна вытянул вперед руку, указывая на высокие фигуры впереди, — Это же Харалуги!

Вдали возвышались фигуры, закованные в вороненные доспехи. Черные генералы стояли спокойно, наблюдая за гостями и переговариваясь тихим пощелкиванием. Волна, Рустам и Алена в испуге наблюдали за пятиметровыми чудищами, и только Антип косился на Харалугов с брезгливым недоверием.

Бойцовский взгляд оценивал противника, видимого ему в обычном человеческом облике, искал слабые места, планировал вероятную драку. Когда-то он уже ввязывался в драку с этими типами, и теперь, находясь в их мире, опасался мести.

— Неужели это все, конец? — испуганно плакала Алена, — Неужели мы прибыли… куда суждено.

— Что за паника? — серьезно ответил бандит, не отрывая взгляда от Харалугов, — И не от таких гадов отбивались.

— Ты серьезно? — шепотом, граничащим с паникой, спросил Рустам, — Ты собрался драться… с этими? Сражаться с пятиметровыми… рыцарями?

— Какие еще рыцари? — обернулся к приятелю Антип, — Обычные люди. К тому же еще и тощие как бродячие псы!

— Наш рифмоплет сильнее боится людей, чем мистических рыцарей-великанов, — раздался ехидный голос Израдца, — Поэтому и видит Харалугов в таком виде. Но мы же, вроде, это уже выясняли? Разве, нет? И, знаете, парень во многом прав — есть мало что страшнее человека.

— Ты?!! — закричал Рустам, наступая на демона: пережитый страх оказался сильнее осторожности, — Ты… гадина крылатая… зачем… нас… сюда… а?