Протозанщики. Дилогия
Шрифт:
Кася росла. Взрослела. Превращалась в красивую девушку, что охотно замечали похотливые сверстники. Полубандитское окружение втягивало девчонку в порочные круги, но, испробовав многое, она осталась человеком. Воровство не стало образом жизни, распутство не превратилось в способ обогащения, наркотики не увлекли в тенета смерти. Из детского дома вышла серьезная женщина, с твердыми принципами.
Пока Кася росла, родители ударились в новую крайность — потеряв права на ребенка, бывшие хиппи погрузились в религию. Нет, не обрели веру, а нырнули
Кася давно простила. Она жалела страдальцев. Часто выходила на улицу, уговаривая родителей уйти, но те не отступали. Каялись. Кричали. Сводили с ума. Поэтому совершеннолетия девушка ждала с нетерпением. Ждала как освобождения. Как пропуска в новую жизнь. Удалось уговорить начальство умолчать адрес комнатки в коммуналке, полученной от государства. Получилось спрятаться.
Дальше жизнь потекла спокойно. Устроилась на работу, поступила на вечернее в ВУЗ. Старенький начальник оценил трудолюбие работницы, и карьера закрутилась — медленно, но поползла вверх, позволяя появиться необходимым мелочам: косметике, одежде, парфюму. Все шло совсем неплохо, пока…
Вот это «пока» и заставляет сейчас Касю сидеть на мокром рюкзаке, застенчиво отвечая на заигрывания Антипа. У девушки обнаружились провалы в памяти. Сначала редкие, короткие, потом все более продолжительные и частые. Засыпая в своей кровати, Кася боялась проснуться в другом конце страны… но именно это и произошло! Как? Она не знала. Устроившись на ночь дома, девушка очнулась под херсонским ливнем. Вдалеке от Екатеринбурга. Со старым, набитым личными вещами рюкзачком. С момента как Кася легла спать и до того, как очнулась здесь, прошло несколько дней и несколько тысяч километров.
Видя, что флирт не удается, Антип задал дежурные вопросы: что-то стряслось? Кто-то обидел? Кася подняла красивые глаза, размышление тенью проскочили по лицу, и на мужчин излился поток пережитой беды. Родители… Детский дом… Работа… Учеба… И, наконец, Херсон…
— Ого, — покачал головой Рустам, когда Кася закончила, — Обалдеть! И, что ты собираешься делать?
— Не знаю, — всхлипнула девчонка.
— Отойдем на минуточку? — отозвал Антипа приятель, — Что с ней делать? Может с собой взять?
— С ума сошел? У девки и так с головой проблемы, а ты еще хочешь таскать ее с нами. А если она увидит стражников? Или этого… как его там… Израдца? Она же сразу кончится!
— Да… ты прав.
— Опять?! — вскрикнул Анти-поэт, указывая рукой в сторону Днепра.
Там, за границей солнечного острова, среди клокочущего урагана, созрел смерч. Мясистым столбом вздыбилась вода! Черной массой поднялись клочья водорослей с блестками мелкой рыбы, утыкаясь в тяжелый небосвод. Водная орясина зашипела, сверкая мутной
Солнце прошило черное небо еще в нескольких местах. Прохудившиеся тучи пропускали все новые и новые лучи, образующие на земле светлые поляны. В ответ из воды выскакивали смерчи, захватывая с собой, что подвернется, и обитатели Днепра гибли, с шипением жарясь в объятьях разозленного Светила.
— Надо уходить, — перекрикивая катастрофу, заявил Антип.
— Интересно, — произнес Рустам, заворожено наблюдая за происходящим, — Давай посмотрим?
— Надо уходить. Температура повышается!
Мерзко выбираться из тепла в промозглую хлябь ливня. Антип набрался смелости и первым сделал шаг под ледяной дождь. Одежда тут же промокла, тело замерзло, начало трясти. Он оглянулся, но приятеля рядом нет. Громко матерясь, бандит вернулся под палящие лучи: Рустам стоял, согнувшись над Касей — девушка лежала на траве.
— Что с ней? — на ходу выкрикнул Антип.
— Не знаю. Бредит! Кажется, без сознания. В таком виде нельзя оставлять.
— Хватай на руки! Будем таскать по очереди. Надо уходить.
Нырнули под дождь. В грохоте урагана разговаривать невозможно, но Рустам склонил голову к лицу девушки, пытаясь разобрать бред. Получалось с трудом — обрывки фраз никак не связывались воедино.
Шли быстро. Направление выбрали наобум, лишь бы подальше от города. Ураган, напрягший силы для сражения с солнцем, за Херсоном ослаб. Не прекратился совсем, все еще швыряясь плодами своего хулиганства, но заметно расслабился, позволяя разговаривать.
— Что она там несет? — хмурился Антип, принимая на руки тело девчонки.
— Бред какой-то, — ответил запыхавшийся Рустам, — О борьбе света с мраком.
— Аааа, — засмеялся Анти-поэт, — Темная сторона сражается со светлой? Дарт Вейдер forever?
— Не совсем… Говорит, что сражаются небеса… Вот послушай!
Антип приблизился к лицу Каси, но слух уловил только слабый стон. Девушка открыла глаза, мутный взгляд скользнул по его лицу, и маленькая ладошка с размаху влепила бандиту пощечину.
— С возвращением, — злобно выдавил Анти-поэт, опуская Касю на ноги.
— Что… Где… Где я была?
— Вот ты и расскажи! — потер ушибленную щеку Антип, — А еще раз ударишь — получишь в лоб!
— Я… извини… подумала, что…
— А ты не думай — тебе это не идет. Теперь свободна, иди куда шла, — и, оставив недоумевающую девушку, выбрались на знакомое шоссе.
Дорога заполнена разбитыми машинами. Покореженный металл кусками разбросан по асфальту. Много стекла. Газеты, пакеты, прочий мусор, шурша, планировал в затухающих порывах ветра. Дождь едва накрапывал, морося на людей, бродящих возле погибшей собственности.