Протяни руку - и возьми
Шрифт:
— Странно, — наконец, проговорила Гвен, — почему я должна в чем-то убеждать вашего опекуна? Это ведь ваш опекун, вот вы его и убеждайте. Может быть, он вам и поверит.
— Ты кое-что выпустила из виду, дет…, - он осекся и тут же поправился, — Гвен.
Она приподняла брови, признавая, что он удачно вывернулся. Стало быть, кое-что все-таки оседает в его памяти. Никому не хочется, чтоб его называли котеночком, поросеночком и тому подобными жуткими прозвищами.
— Что именно я выпустила из виду?
— Ты забыла
— Ясно, — кратко отозвалась девушка, мрачно посмотрев на него.
— Вот-вот. И я рад, что ты такая понятливая. Та что, приезд сэра Роуэна и его убеждение тебя очень даже касаются.
Не выдержав, Гвен скорчила гримасу. Как это ни отвратительно, а Джек был прав. Именно деньги и являются ключевым моментом во всей этой истории. Всем они очень нужны и необходимы. И если их вдруг не станет, это отразится и на самом Джеке, и на Гвен и даже на Эрнестине.
— Мне это тоже не нравится, — согласно кивнул Джек, — но ничего с этим не поделаешь. Приходится поднапрячься, чтобы исправить ошибку твоего отца.
— Оставьте в покое моего отца, — пробурчала девушка недовольно.
— Да сколько угодно. Но только его непосредственное участие и вызвало всю эту суматоху. Учти, не я это придумал.
— Надолго приезжает ваш опекун? — задала Гвен практический вопрос.
— А это уж как ему в голову взбредет. Предупреждаю сразу, он очень непрост. С ним нужно быть осторожнее. И если ты думаешь, что если будешь просто сидеть с чинным видом, сложив ручки на коленях, то сумеешь его убедить, то очень ошибаешься.
— А что я должна делать? Стоять на голове? — съязвила девушка.
— Не знал, что ты умеешь, — хохотнул Джек, — должно быть, незабываемое зрелище. Жаль только, что сэр Роуэн его не оценит.
— Печально, но что именно я тогда должна делать?
— Ну, во-первых, нужно накрепко усвоить, что мы с тобой муж и жена.
— Это крайне тяжело. Почти невыполнимое условие.
— Пять минут послушай, а потом выскажешься. Во-вторых, причину нашей свадьбы озвучивать не надо. В-третьих, язвить и ехидничать тоже. В-четвертых, вспомни все же как меня зовут и не путайся. И никаких котеночков.
Гвен фыркнула.
— В-пятых, придется на время представить, что мы любим друг друга. Это самое сложное, но думаю, ты справишься. Если, конечно, постараешься. И если называешь меня по имени, то добавляй к этому нечто вроде: дорогой, милый или любимый. Можешь придумать какое-нибудь слово специально для меня.
Гвен засмеялась, пораженная тоном, которым было это сказано, но главное, конечно, содержанием.
— Конечно, — отозвалась она, — непременно придумаю что-нибудь в этом духе.
— Да, совсем забыл. Почаще улыбайся, иначе у сэра Роуэна могут возникнуть подозрения.
— С ума сойти можно. А для себя вы какие-нибудь условия придумали?
— Не
— Рада, что вы не додумались свалить все на меня. Хоть что-то себе оставили. Не понимаю только, как у вас получится убедить вашего опекуна в том, что мисс Харгрейв — это лишь плод его воображения.
— Кстати, это еще одно, о чем я хотел бы поговорить с тобой.
— Да? Отлично. Новые инструкции?
— Правильно мыслишь, Гвенни. Сэр Роуэн очень не любит Эрнестину. Хотя точнее будет: он не любит любого по фамилии Харгрейв. Все родственники давным-давно решили не пускать никого из них на порог и не общаться. Тот, кто нарушает это правило, подвергается осуждению, упрекам и наконец, остракизму. В моем случае, это лишение содержания на неопределенное время. Поэтому, нужно убедить опекуна, что ее визит был единственным и он пришелся как раз в то неудачное время, когда твой отец решил тебя навестить. А он все неправильно понял. Говорить буду я. Тебе лишь остается подтвердить, что мисс Харгрейв ты в тот раз видела впервые в жизни.
— А что скажут слуги?
— Я тоже думал об этом. Не волнуйся, все решено.
— Ясно, — отозвалась Гвен, — неясно только одно: почему слова влюбленной супруги имеют больше веса. У вас с ней что, какие-то шашни?
— Что за глупость пришла тебе в голову? — возмутился Джек, — конечно, нет!
— А то, насколько я вас знаю…
— Ты меня знаешь? — тут он прищурился, — да что ты вообще обо мне знаешь? Ничего! Ты строишь свои догадки на основании сплетен.
— Только не говорите, что в них нет ни слова правды.
Гвен решила, что время волнений миновало и теперь она спокойно может заняться прерванным занятием. Девушка достала из коробки новую конфету и сунула в рот.
— Может быть, просветишь меня, что именно обо мне говорят соседи?
— Вы не знаете?
— Откуда мне знать! Они в моем присутствии находят другие темы.
— Хорошо, раз вы так просите, — Гвен пожала плечами, — они говорят, что вы развратник, повеса, пьяница и дебошир. Что у вас нет ничего святого и что вы совершенно не считаетесь ни с чьим мнением. У вас нет ума, чтобы следовать разумным советам, воспитанности, чтобы вести себя как следует и чувства меры, чтобы понять, как вы зарываетесь. Но главное, чего у вас нет — это совести и стыда. Это новость для вас?
Джек ошеломленно покрутил головой.
— Судя по всему, я просто чудовище.
Она фыркнула.
— Мною, наверное, пугают благовоспитанных девиц.
— О да. Для них вы — самое главное пугало в округе. Говорят примерно так: "Если ты не будешь вести себя как полагается, я выдам тебя за мистера Лестрейджа", — тут Гвен откровенно расхохоталась.
— Ты — чуткая и деликатная девушка, это я давно понял, — заключил Джек, — но давай вернемся к обсуждаемому вопросу. Тебе все ясно?