Проверочное слово

Павлова Вера Анатольевна

«Дайте Тютчеву стрекoзу»? Нет, Осип Эмильевич, дайте её мне! Хотя – уже дали. Неведомая читательница попросила почтовый адрес: «У меня есть кое-что, я увидела это в магазине и поняла, что не могу не подарить это вам». Вскоре пришла посылка: серебряная стрекоза с янтарными крыльями. Ношу как орден.

Ласточки. Вороны. Коршуны.Родниковый синий воздух.Не прополото. Не кошено.В лопухах великорослыхкораблекрушенье трактора.И сидят немного косошлемы первых авиаторовна коричневых стрекозах.

Таких, коричневых, мы называли в детстве пиратами. Научных имён мы не знали. Ни одного для ста пятидесяти видов, обитающих в России. Немудрено:

они в основном латинские. Всего несколько русских. Зато каких! Блестящая красотка. Красотка-девушка. Стрелка красивая. Дозорщик-император – не наш ли пират? Или наш пират – кордулегастер кольчатый?

обгорелой кожи катышкиу соска засос москитаодеянье Евы-матушкисловно на меня пошитомуравей залезет на спинустрекоза на копчик сядетзапасаю лето на зимузнаю всё равно не хватит

Как я люблю стрекоз! И они платят мне взаимностью. Стоит летом лечь в траву, сразу слетаются, садятся на голое плечо, на страницу блокнота, на кончик шариковой ручки, выводящей в блокноте:

Обонянью – медоносы,осязанью – травы.Любодействуют стрекозына груди – на правой.Не раздета – не одета,Афродита, Ева,я – твоя должница, лето.О – уже на левой.

Лежу у реки, подглядываю, как любятся стрекозы. Они любятся в полете, так самозабвенно, что падают в реку. Их крылья намокают, тяжелеют. Ромео и Джульетта, думаю я. Но тут стрекозёл, использовав свою подружку как взлётную площадку, отталкивается от неё и улетает. А она (красотка-девушка?), еще с минуту поборовшись, затихает и отдаётся течению. Ещё о стрекозлах, из Википедии: «Вторичный копулятивный аппарат самцов высоко специализирован и не имеет аналогов среди насекомых – удаляет сперму предшественника перед тем, как оставить собственную». Как я не люблю стрекозлов! Нет, всё равно люблю.

Где они, стрекозы, которым я помогла родиться? В раю, конечно! Там, где рыбачат дедушка, Стивушка и папа, читает книжку Миша, хлопочет по хозяйству бабушка и бегает с сачком моя младшая сестра, так и не научившаяся ходить.

Земляничными тропинкамиотведи меня туда,где на семь персон кувшинкамисервирован стол пруда.Там стрекозы и подлещики,там – спасибо, добрый сон! —навсегда живые, плещутсяшесть возлюбленных персон. В лубочные времена,в начале книжного поприщаАдам давал имена,а Ева – нежные прозвища.Ему – ветвленье корней,могучих, крепких, решительных.Цветенье суффиксов – ей.Ласкательных. Уменьшительных.Жили в раю, зная —не избежать изгнанья.Не избежали. Знаем,что называть раем,что вспоминать с улыбкой,залюбовавшись ошибкой,детский дневник листая,яблоко доедая. проповедую птицам они смеютсяпроповедую рыбам они плачутивам озеру бабочкам рукоплещутоблакам проповедую благоухаюттьмою обведеноптицами залатанозолотое рунооблака закатногоколокольный покойзаслужила чем егоправо жить под полойсвета

невечернегоВ царстве кукушек, стрекоз,ив, приключенческих книгсамозабвенно, взасосв губы целую родник.Свеж поцелуй родника,неженки, говоруна,и отражает реканебо до самого дна. Брызгаясь, барахтаясьна речной мели,землянике кланяясьв пояс, до земли,с точки зренья клевераглядя на звезду,до высокомерияя не снизойду.Полистаем лесопись,почитаем лугопись,расшифруем рекопись —лягушачью кругопись,прибрежную глинопись,облаков каракули…Наконец-то вырвались.Целый день не плакали.Мёртвым – корни, вечным – кроны,мне – берёзовый лесок,синий ветер, шум зелёный,белый свет, прозрачный сок,грамотность берестяная,шёлковых стволов штрихкод,черновой набросок рая,горстка букв, щепотка нот. Там лес и дом, и курочки рябые,там золото вечернего крыльца,там голуби жемчужно-голубыепрогули-гули-гуливаются,там остаётся непочатой книга,там на границе памяти и снау дедушки и бабушки черникарастёт в ногах. А в головах – сосна.сосны органныенад вечерней рекойпесни гортанныена скамье жестянойлёгкого яликаколыбельный покойс долькой райского яблоказа щекой Унизительная бедность,ты – воздушное плавсредство?Унаследовав бесследность,приумножили наследстводед Матвей и баба Аня(смутно помню только деда),он – гребя, она – табаняпо теченью, против света.Чудо, чудо, чудо!Смастерила сынаудалому удухрабрая вагина.Куплен крестик медныймаленькому принцуставшими бессмертнейлет на двадцать-тридцать. Пыльца – тычинок песенка,дыхание цветка.Верёвочная лесенкацепочки ДНКс балкона опускается.Соавтор серенад,садовник улыбается.Благоухает сад.

Лесенка-чудесенка

На четверть еврейка,на половину музыкантша,на три четверти – твоя половина,на все сто – кто?

Этот стишок я написала полжизни назад. Жизнь внесла свои коррективы: любимая подруга подарила мне тест ДНК на этнический состав. Имя подруги – Ева. Символичней некуда, правда? Я провела одной ватной палочкой по внутренней стороне левой щеки, второй – по внутренней стороне правой, запечатала образцы в конверт и отнесла на почту. Ожидание ответа длилось два месяца.