Провинциал. Книга 8
Шрифт:
Через минуту ко мне подскочил немногословный сотрудник заведения с терминалом в руках, и ещё немного погодя я стал обладателем стотысячной карточки на предъявителя.
Мы с Овечкиным сдали свои ставки представителю администрации, которая выступала гарантом исполнения обязательств, взятых на себя членами клуба. Кроме того, администрация и тотализатор держала, так что я ещё и поставил те самые двадцать тысяч, что обменял при входе, на свою победу.
Но, в основном ставили против меня, ибо вид у меня был крайне не
А это значит, что все, ожидавшие бесплатного развлечения, а так же углядевшие в происходящем возможность слегка подзаработать на карманные расходы, поставив против меня, вносят плату, которая по итогу достанется именно мне. Денег хватает, конечно, но как говорил один из персонажей древнего мультфильма, слишком много их не бывает.
— Правильно мыслишь, — похвалила меня Зоэ, — эти денежки, уже считай, наши. Ты только если я скажу, контроль над телом мне передавай, не строй из себя героя. А уж я то с силой и направлением удара не ошибусь. Если я буду управлять твоими руками, то, будь уверен, они в самый ответственный момент не дрогнут. Это я тебе гарантирую!
— Ну и замечательно, — подумал я, — зло будет безжалостно наказано!
Я взял кий. Поелозил мелом по его кончику и подошёл к столу. Овечкину выпало разбивать.
Но то ли ему вообще перестало везти, то ли от пьянства у него начался тремор, но шары раскатились по столу, а в лузу ни один из них не попал.
И началась игра…
— Однако, Пётр Сергеевич, партия, — с неподдельным сочувствием в голосе произнёс один из полицейских офицеров Нью-Пуэрто-Рико,так же являвшимся завсегдатаем этого бильярдного клуба.
Для того, чтобы это сочувствие выразить, он даже не поленился подойти к удручённому Овечкину, который, в свою очередь, печально наблюдал за тем, как три шара, которые ещё недавно находились в разных углах стола, один за одним сваливались в лузы.
Сваливались они туда, кстати, в результате моего, весьма эффектного, удара. Да, этот мой карамболь — достойное завершение разгромной для моего оппонента партии. Оппонента, кстати, имевшего в этом клубе репутацию одного из сильнейших игроков. А вот мне он эту последнюю партию сдал. И по итогам серии из пяти партий вынужден был признать своё поражение.
Сейчас морщился от жадности, подсчитывая свои убытки,не подозревая даже о том, что платить ему в скором времени придётся много и отнюдь не деньгами…
И, покуда посетители бильярдной оживлённо обсуждали неожиданное фиаско одного из признанных мастеров клуба какому-то залётному очкарику, операция вступила в свою завершающую фазу.
В вентиляцию начал закачиваться усыпляющий газ.
Ну и что, что после этого у всех, находящимся в этом зале клуба, кроме меня, разумеется — я принял антидот, будет зверски болеть голова?
Это всяко лучше, чем лежать в прозекторской,
Так что это мы проявили крайнюю степень гуманизма, поскольку нам намного проще бы было с газовыми баллонами не заморачиваться, а просто положить наглухо всех присутствующих.
Но, помимо того, что это было бы негуманно, так было бы ещё и крайне громко.
А шума хотелось бы избежать, так как, не взирая на нечувствительность местной полиции к этому самому шуму, его наличие значительно повышало вероятность её визита.
А любой незапланированный переполох чреват потерей контроля над происходящим и трудно прогнозируемыми последствиями. А нам оно не надо.
Так что мы совместили приятное с полезным. И на небеса никого не отправили, проявив истинное человеколюбие, и дело таки сделали.
Допросим теперь господина Овечкина, узнаем всё, что нас интересует…
Ну,а потом, конечно,сдадим его, болезного, в умелые и ласковые руки Имперских дознавателей, которые, кстати, уже его изрядно заждались.
Они будут говорить с ним долго и вдумчиво, добывая улики для предстоящего суда и заставляя его вспомнить даже то, что он давно и прочно позабыл.
Суд будет обязательно,и будет он, как водится, непременно очень строгим и местами даже справедливым. Это будет, так сказать, торжественной поркой в назидание тем, кто в угоду собственной жадности и непомерным амбициям начинает наносить прямой и ощутимый ущерб интересам Российской Империи.
Чтоб неповадно было, так сказать. А то совсем страх потеряли.
И в результате этого, ставшего уже неизбежным, суда, а так же венчающего его неотвратимо сурового приговора, наш недруг неминуемо отправится по этапу.
А в конце этого этапа его радушно встретит персонал исправительно-трудовой колонии на одном из дальних астероидных приисков. Вот эти добрые и отзывчивые люди будут далее о нём заботиться.
Работе на астероидных рудниках Пётр Сергеевич и будет вынужден посвятить остаток своей интересной и насыщенной событиями жизни.
Я просто уверен в том, что это благотворно скажется на его мятущейся душе. Пока кайлом машешь — голова ничем не занята. А это значит, что будет возможность подумать о вечном…
Я поставил кий в стойку, и пошел к служителю, чтобы получить причитающийся мне выигрыш. Народ смотрел на меня с некоторым удивлением и нескрываемой завистью, так как карточки на предъявителя, которыми я получил свой выигрыш, в руках не умещались. Мне пришлось их распихивать по глубоким карманам моего клетчатого пиджака при всём честном народе.
И если бы я не знал, что через пяток минут все они будут сладко посапывать, кто где упадёт, то здорово бы озаботился своей безопасностью.