Провинциальный роман. Ирина
Шрифт:
Вернувшись к себе, Ирина взяла себя в руки, решив больше не выпадать из реальности, во всяком случае, на работе. Репутация «препода-не-в-себе» была Ире ни к чему. Ира заняла себя серьезным и ответственным делом – составлением перспективных планов, требовавшем полной концентрации.
Расслабиться Ире не удалось даже в гостях у родителей. Занятий в институте сегодня не было.
Папа, открывший дверь, был слегка навеселе. Ира отметила, что в последнее время это происходит довольно часто. Папа недавно купил машину и, как старый советский автолюбитель, массу времени стал проводить в гараже.
– Привет, дочка! – дыхнув пивным перегаром, папа потянулся обнять дочь.
– Привет! – поморщившись, Ира все же решила не нагнетать атмосферу, делая папе замечания.
– Как дела обстоят на педагогическом фронте?
– Как дела гаражные?
Это был привычный ничего не значащий обмен любезностями.
– Мужики говорят, что нам нужен депутат в горсовет от нашего кооператива.
– …
– Угадай, на чьей кандидатуре они остановились? – папа так хитро улыбался, что не оставалось никаких сомнений, что же это была за кандидатура.
– У вас в кооперативе очень много достойных и уважаемых людей, поэтому выбрать самого достойного, наверняка, было невероятно сложной задачей, – Ира решила подыграть папе.
– Да, но это непростое решение было найдено… – теперь папа улыбался самодовольно.
– Кто же это мог быть? Дай секунду, я подумаю! Так, так, так… – Ира полностью вжилась в роль. – Сдается мне, что я вижу перед собой этого достойнейшего и уважаемейшего кандидата.
– Вот! Вот, моя дочь! Мать, послушай, что она говорит! Вот моя надежда и опора! Не то, что некоторым, побубнить бы только! – папа сделал недовольный жест в сторону кухни. С кухни донеслось что-то невнятно-недовольное. – Скажи своей матери, что зря она меня сейчас не ценит! Потом поздно будет!
– Папа я люблю тебя и маму люблю, поэтому не желаю вникать в ваши разногласия.
– Ох, если бы меня в самом деле в этом доме любили…
– Папа, не спекулируй на моей дочерней любви!
– Ну, вот уже и ты туда же… – папа горестно махнул рукой.
– Скажи-ка лучше, где наша мелкая?
– Наша мелкая, скажешь тоже! Бурная личная жизнь у нашей мелкой!
– В самом деле?
– Ага, то один под балконом серенады поет, то другой на мотоцикле под окнами газует и свистит.
– Здорово, что Ариша пользуется таким успехом, будет из кого выбирать!
– Где это видано, чтобы порядочная девушка на свист бежала? Вот скажи мне, где это видано? Чем вообще нынешние девушки думают?
– Папа… – Ира укоризненно посмотрела на отца.
– Когда тебе шестнадцать было, вокруг тебя тоже толпами увивались. Где они сейчас?
– …
– Молчишь? То-то и оно, что сказать нечего! А поменьше бы бегала на свист, глядишь, была бы замужем!
– Папа… – Ира была задета словами отца, растерялась, не знала, что ему ответить. Ей было обидно от того, что он так думает. Слезы навернулись на глаза. Спасение пришло из кухни в лице мамы.
– Ты что несешь-то? Ты думаешь, что говоришь?
– А
– Папа!
– Что папа? Что папа? Ты накуролесила, а я красней! – идея изобразить мученика, безвинно страдающего, похоже, очень понравилась папе.
– Краснеть ты разучился еще лет двадцать назад! – вступила мама. – Ира, иди на кухню, нечего тут стоять, как оплеванной.
– Да идите вы все со своей бабьей солидарностью! Думаешь, твои бабы за спиной не хихикают над тобой! Вон Полькина дочь-то страшна, как моя жизнь, а замуж сходила!
– Да, уж, конечно, лучше за алкаша замуж выйти! А ты знаешь, что Дашка разводится уже? Нет? Вот так-то! Никому такие, как ты, алкаши не нужны!
– Я, значит, алкаш?
– У тебя сомнения?
– Вот значит как? Хорошо, тогда я сейчас врежу тебе по пьяному делу, давно хотел!
– Саша! Прекрати немедля!!!
Услышав испуганный крик матери, Ира вскочила, как подброшенная, и побежала в коридор. Увиденная картина потрясла Иру до глубины души. Ей никогда не приходило, что отец когда-либо сможет поднять руку на мать. Конечно, разногласия между ними иногда случались, но разрешались, они, как правило, мирным путем. Папа замахнулся на маму, взятым с полки ириным зонтиком, мама перехватила его руку, не допустив удара. Ира бросилась между ними.
– Папа, что ты делаешь?! Отдай мой зонтик! Ты его сломаешь! Я промокну по дороге домой! – Ира не вполне соображала, что она несет. Сейчас главным было разрушить эту ужасную картинку: папа собирается ударить маму.
Абсурдные фразы Иры отрезвляюще подействовали на отца. Он опустил руки, раздраженно бросил зонт на полку и, фыркнув, пошел в зал. Через пару секунд раздался шум работающего телевизора. Ира растерянно посмотрела на мать. Теперь слезы стояли в глазах мамы. Мать молча вернулась в кухню. Ира отправилась за ней. Молчание затягивалась. Ире казалось, что прервать его должна мать. Мама, по-видимому, не собиралась каким-либо образом комментировать то, что произошло. Наконец, Ира не выдержала.
– Мама, – позвала она.
Ответом ей было молчание.
– Мама, как такое могло произойти?
– Ира, – мама тяжело вздохнула. – Я не думаю, что готова обсуждать это с кем-либо… И с тобой тоже не готова.
Ира поднялась с табуретки, обняла мать за плечи.
– Мама, я люблю тебя… Для меня важно понять, что происходит. Я всего несколько месяцев не живу здесь, поэтому я в растерянности…
– Ира, я уже сказала, что не буду говорить об этом, во всяком случае, сейчас. Я должна прийти в себя. Для меня происходящее тоже в новинку, хотя, предпосылки и намеки, конечно, уже были… Да только я закрывала на них глаза.
– Мама…
– Ира, будет лучше, если ты пойдешь сейчас домой! – мама слегка повысила голос, было заметно, как она взвинчена.
– Как ты останешься с ним дома одна?
– Я уже большая девочка, как ты понимаешь, – к матери начала возвращаться ее привычная манера речи. Ира почувствовала почти физически, как мать от нее закрывается.
– Тогда я пойду домой.
– Да, так будет лучше. Извини, что семейного ужина не получилось. Хочешь, положу тебе котлет и салат с собой?
– Я хороших перспектив никогда не супротив, – грустно улыбнулась Ира.