Провинциальный роман. Ирина
Шрифт:
Макс без остановки шепчет мое имя, стараясь нежной лаской сдержать огненный вихрь, уносящий нас на край земли. Наши глаза встречаются, я тону в бездонной глубине его зрачков. Макс наконец овладевает мной с тем свирепым самозабвением, которого я так ждала и которое повергло меня в темную пучину, озарявшуюся неистовыми вспышками слепящего света.
Очнувшись, я встречаю взгляд Макса, устремленный на мое разрумянившееся лицо. Макс подложил ладонь мне под голову, и, даже если бы я захотела, то не смогла бы отвести от него глаз. Чувство
Приятная игра – представлять себя героиней дамского романа увлекла Иру. «Жадно ласкать, пылать неистовой страстью» – надо же, какие образы приходят мне в голову, не ожидала от себя, вполне рациональной и практичной девушки, – удивлению Иры не было предела. – Интересно, что со мной происходит? Я заочно и крепко влюбилась? Или мне очень хочется, чтобы это было так?
Ира отложила на край стола ведомость, которую будто бы заполняла все это время. Эти странные фантазии захватывают меня. Чем больше я думаю о выходных, тем чаще проваливаюсь в свои грезы. Может быть, мне с кем-нибудь поговорить об этом? Через пару часов на обед домой придет Наташа. Она меня поймет. Приняв важное для себя решение, Ира сосредоточилась на нудной бумажной работе.
Через час в кабинет заглянула довольная Светлана.
– Привет, коллега, как дела методические?
– Делаются, привет! Хорошо выглядишь!
– Есть от чего!
– Заходи, рассказывай!
– Не могу, через десять минут за мной Егор заедет, повезет меня обедать!
– … – Ира удивленно уставилась на Светлану. – Какие перемены, а не виделись всего-то неделю!
– Егор с меня пылинки теперь сдувает, уже второй день меня на обед возит. Говорит, что очень любит, и что теперь так всегда будет!
– Да, это стоящий результат твоего побоища!
– Так я собственно хочу тебя пригласить на обед с нами, чтобы ты сама посмотрела на мои завоевания, и поразилась Егорову смирению, – Света самодовольно улыбнулась.
– Я бы с радостью, но у меня на обед другие планы. Слушай, – Иру вдруг поразила, пришедшая в голову мысль. – А тебе не скучно будет жить с подкаблучником?
– Ну…, я об этом пока не думала. Когда станет скучно, подумаю. Как там говорила незабвенная Скарлет О`Хара? «Подумаю об этом завтра»!
– А может быть, подкаблучники – это и хорошо, – мечтательно протянула Ира.
– Когда мне надоест ПОДкаблучник, ничего не помешает мне сделать его НАДкаблучником, – засмеялась любительница лингвистических экспериментов.
– Потенциал твой, конечно, велик, только захочет ли муж-подкаблучник расставаться с безответственным зависимым положением? Безответственность, знаете ли, развращает.
– Ай, Ира, скажешь, тоже…
– Ты, как историк, хорошо должна помнить бедных российских крепостных крестьян этим самым крепостным правом развращенных…
– Вот ты о чем…Посмотрим, потом видно будет. Пока я очень довольна! Так ты идешь с нами?
Ира отрицательно помотала головой.
– Жаль, многое теряешь! – с этими словами Света прикрыла за собой дверь.
«Хочу ли я, чтобы мой муж был подкаблучником? Или просто зависимым от меня человеком? Что вообще может заставить взрослого сильного мужчину занять зависимое положение? Например, проблемы со
Вдруг фары выхватили из темноты нечто, от чего мое сердце гулко забилось. Это была лошадь без седла с волочившимися по земле поводьями…
Когда я подъехала поближе, животное опустило голову и ткнуло мордой что-то на траве у самой дороги. Болезненный спазм сжал мой желудок – я чутьем угадала, что мой поиск завершен.
«Господи, пожалуйста, не допусти, чтобы он был мертв!» – взмолилась я, обычно не склонная полагаться на божественное провидение, круто повернула руль, осветив фарами зловещее место в траве, надавила на тормоз и распахнула дверь. Лошадь заржала и попятилась. На подгибающихся ногах я торопливо выбралась из машины.
– Макс! – Голос стал хриплым и сдавленным. Я заставила себя приблизиться. На земле рядом с грудой камней лежал человек. Он не двигался, его красивое лицо в ярком свете фар было белым и безжизненным. Я дрожащей рукой пощупала его пульс и вздрогнула, уловив слабый стон.
Слава Богу! Он жив!
– Макс, ты слышишь меня? – я коснулась ладонью его щеки. Он шевельнул головой, застонал и открыл глаза.
– Где?.. Что?.. Кто? – пробормотал он.
Первое, что он увидел, был ослепительный свет и устремленные на него самые добрые и ласковые глаза, какие только ему доводилось видеть. На миг он решил, что видит ангела. Но если он умер, тогда откуда чувство, что его голова вот-вот лопнет от боли?
Макс попытался приподняться, но снова упал на траву с болезненным стоном.
– Голова… – выдавил он.
– А что-нибудь еще болит?
«Все болит».
– Нога. Плечо.
– Ты можешь ими двигать?
Его сил хватило только на то, чтобы напряженно кивнуть. Он осторожно пошевелился. Если бы только адская боль в голове утихла хотя бы на мгновенье.
Моя рука очень осторожно коснулась его головы, но он все равно сморщился, когда я коснулась до больного места.
– У тебя глубокий порез, и большая шишка.
Я легко провела ладонью по его волосам.