Проза жизни

Мамон Антон

Я ответила коротко – «Мама попала в аварию, она в больнице».

Мы сидели тихо. Они почувствовали, что мне нужно занять эти пару часов чем-то, и видели, что отвлечься полностью, тем более веселиться я не способна. Также не способна вести беседу, как обычно это делает хозяйка, принимающая гостей. Поэтому они заняли себя сами. Такие ответственные оказались гости. Помню, мы о чем-то все же переговаривались, на русском и английском. Написали какое-то коллективное сочинение на английском. Это было интеллектуально, а главное мозг хоть на минуты, но забывал тревожиться, занятый мозговым литературным штурмом

на иностранно языке. В те моменты, когда я все же «отключалась» из беседы, «выпадала» из реальности, меня не трогали, ждали, когда снова «включусь».

Я очень благодарна своим подружкам за то, как они себя повели. Они не стали меня утешать, успокаивать, тогда бы я могла сорваться. Нет, они просто поддержали меня своим присутствием, тихой уверенностью, что все обойдется.

Ровно в двенадцать я обвела взглядом своих подруг и извинилась за то, что вынуждена их просить разойтись, так как мне нужно собираться в больницу к маме. Да, моя фраза была «старорежимной», как из книг про джентльменов и леди. Они быстро засобирались. «Да, да, конечно, мы все понимаем» – примерно такие слова пробормотала каждая из них.

Они разошлись быстро, тихо, тепло попрощавшись. Каждая обняла меня и прошептала слова ободрения. Те, кто не был знаком ранее между собой обменялись телефонами. Удивительно, но эта пара часов привела потом к общей и крепкой дружбе.

Как собиралась в больницу не помню. Мой брат проявил инфантилизм и утром, узнав о том, что мама в больнице заявил, что я должна ехать одна и первой, ибо «психика крепче». Спорить я не стала, у кого крепче. Я бросила бы все дела поехала бы в любом случае, он – нет. Он пошел на работу.

Проводив девчонок, я быстро собралась. В чем была. Захватила вторую обувь, бахил не было, а также дома были белые халаты. Мамины халаты. Взяла один из них, на всякий случай. Взяла из дома во что маму переодеть и комнатные тапочки. Все это собирала на автомате. Все мы если не из личного опыта, то из фильмов знаем, что нужно взять с собой в первую очередь.

Отделение черепно-мозговой травмы, или как оно там правильно называется, я нашла быстро. Кое-кто из пациентов лежал в коридоре – мест на всех в палатах не хватало, но маму положили в палату. Ее кровать стояла справа от входа, второй по счету в этом ряду. Вдоль другой стены был еще ряд пациентов, между ними тоже стояли пара кроватей, между этими основными рядами, кровати были вдоль всех стен. Не считала сколько их, но пространство между рядами соблюдалось, даже стулья стояли для родственников и близких, что навещали больных.

Мама только что пришла в сознание. Взгляд еще был немного мутный после наркоза. Зашивали рану на затылке. Поступило несколько пострадавших друг за дружкой, поэтому немного торопились спасти всех. Висок зашить маме или не успели, или забыли. Зашивали уже спустя несколько часов, дежурный врач заметил на обходе, что нужно наложить еще один шов.

Боялась ли я идти к матери – да. Безусловно. Я не знала, что я увижу, в каком она состоянии, что еще кроме сотрясения мозга – там ведь были больные с другими, сопутствующими травмами.

Помню это как сейчас. Ободранные колени, руки, лицо с остатками запекшейся крови, зубы, что покрошились от удара об асфальт или друг об друга, не знаю. Она была слаба.

Едва говорила. Но я поняла, что амнезии нет, что, ее голова кружится, слабость, но память, да и мышление сохранны. Она видит и слышит. Так как мама не видела себя со стороны, я как могла погасила весь ужас, что я ощущала, глядя на ее повреждения, чтобы она не думала, как выглядит со стороны. Тогда я подумала, что должна хотя бы выглядеть сильной и спокойной. Я сидела с мамой, потом вечером вышла к подошедшему с работы брату, отдала ему халат, чтобы он тоже навестил маму. Перечислила видимые повреждения, чтобы тот был готов.

Так прошел мой день рождения, когда мне исполнилось шестнадцать лет.

Глава 3. Последующие дни

Я училась в школе и буквально через пару дней начиналась учеба. Приезжал отец. Я позвонила, сообщила, что мама в больнице. Они приехал, пару дней методично посещал маму, отсиживая несколько часов утром в палате, как всегда интеллигентно одетый в костюме и при галстуке. Потом сообща с братом отправили его обратно на дачу. Ибо прозаично, но бросать нельзя надолго – там слишком много всего выращивалось, все овощи были свои, кроликов на соседей тоже нельзя надолго оставлять.

Приехала и одна дальняя родственница. Сообщили все, но остальные не поехали, другой город, а человек в больнице, в общем посочувствовали, но смысла ехать не увидели. Кроме одной. Зачем приезжала осталось тайной. Аппетит у нашей дальней родственницы был отменный. За пару дней она подчистила все продукты, что были с расчетом на неделю у нас с сестрой. Даже подсолнечного масла она умудрилась истратить почти полную бутылку.

Когда уехала дома не осталось даже картошки. С собой, при наличии домашнего хозяйства ничего не привезла. Только все съела.

Почему делаю на этом акцент – да потому что денег у меня не было. У брата какие-то были, но тратил он их крайне нерационально. Возьмет и купит у старушек блюдце зеленых несъедобных яблок на пирог, а дома молока нет. Вероятно, он питался на работе в столовой, не спрашивала.

Я ела два раза в день. Утром и вечером. Ощущала постоянный голод. Но идти занимать у соседей – даже мысли не возникло. Терпела. За две недели я похудела со своих пятидесяти пяти до пятидесяти и ходила старательно вдоль стенок. Иногда кружилась голова и я хваталась руками за стенку. Да, вроде пять килограмм, но для меня это было заметно.

Так получилось, что мне пришлось, хотя я была младшей по возрасту в семье, основную ответственность взять на себя. Ответственность за маму в больнице, за дом, за двух собак. У нас в то время был щенок овчарки и беременная спаниель. Еда для собак была – был запас мелкой дешевой каши, костей, мясных обрезков, что отдавали за копейки на рынке. Это было то, что нельзя продать людям и мне отдавали по символической цене.

Чтобы было понятнее, опишу свой стандартный день.

Вставала я в пять утра. Надо было по очереди погулять с собаками. Вместе было нельзя – щенок, обладая веселым нравом и ощутимой силой могла случайно навредить беременной спаниели. Потом я их кормила, делала какие-то домашние дела, завтракала, «для людей» кстати готовила сестра, она вызвалась, а я не стала ей в этом отказывать.