Прожорливое время
Шрифт:
Томас поймал себя на том, что ностальгически улыбается. Если бы Алиса осталась жива, сейчас ей было бы примерно столько же лет, сколько и ему. Ее вкусы, пожалуй, были эклектичными до крайности, но у них имелось немало общего. Многое из того, что нравилось в музыке ей, когда-то знал и любил он сам. Это делало ее особенно близкой, опровергая высокомерную снисходительность, звучащую в рассуждениях о книгах и политике. Алиса была умной. Ее споры с подругами о том, какая песня у какой группы лучше и можно ли их считать новым словом в музыке, оказались насыщены весомыми аргументами, опирающимися на серьезные мысли, пусть и приправленные склонностью боготворить кумиров.
Томас уже собирался отложить дневник, но тут тетрадка раскрылась, и он вдруг понял, что записи продолжались и дальше, вторую половину июня и до конца июля. Целый месяц был вырезан из тетрадки бритвой, и теперь не было никакой возможности установить, чем занималась Алиса в недели, предшествующие ее смерти.
Найт размышлял над этим, когда на лестнице за дверью послышались шаги.
Глава 66
Прятаться было негде. Пружинный матрац кровати едва приподнимался над полом, а гардероб оказался заполнен коробками. Быстро окинув взглядом стены, Томас увидел только окна.
Они были старомодными, с металлическими рамами и чугунными ручками. Одно из трех представляло собой ромбики стекла в свинцовом переплете. Томас подбежал к нему, распахнул и с бешено колотящимся сердцем начал вылезать наружу, а шаги уже остановились за дверью. Перекинув ноги, Найт осторожно спустился на выступ в стене и прикрыл окно за собой. Послышался грохот ручки, затем скрип открывающейся двери, но к этому времени он уже успел выбраться из комнаты.
Проблема заключалась в том, что дальше бежать было некуда. Томас стоял на каменной полоске, проходящей по периметру башенки. Он медленно сместился в сторону, чтобы не загораживать собой свет, падающий в окно, но держаться можно было только за неровности кирпичной кладки и тонкую раму. Найт постарался как можно аккуратнее закрыть окно за собой, однако запереть его изнутри на задвижку он не мог. Какое-то мгновение Томас стоял над пустотой, затаив дыхание, ожидая, что окно вот-вот распахнется, толкнет его навстречу смерти.
Изнутри донесся шум, затем наступила тишина.
Выбираясь из окна, Найт втайне надеялся на ажурный балкон или шаткую старую водосточную трубу, по которой можно было бы спуститься вниз, но здесь не было ничего подобного. Перед ним простиралась длинная дорожка, проходящая через поля и живые изгороди, а вдали виднелись зазубренные ржаво-бурые развалины замка Кенильуорт. Рискнув бросить взгляд вниз, Томас увидел лишь гладкие стены башенки и вымощенную гравием площадку перед крыльцом.
«Футов тридцать пять, а то и все сорок, — прикинул он. — Минимум сломанные ноги, если прыгнуть или сорваться. — Ему в лицо внезапно хлестнул ветерок, и он прижался спиной к стене башни. — Все это может кончиться очень плохо… — Томас никогда не дружил с высотой. — Надо было попытаться заговорить управляющему зубы, — подумал он. — Или просто врезать ему хорошенько и броситься бежать. — И то и другое, скорее всего, завершилось бы его арестом. — Ну да, — мрачно подумал Найт. — А это хождение по канату, достойное
Он снова бросил взгляд на каменный выступ. Ширина его составляла примерно четыре дюйма. В крайнем случае можно будет обойти вокруг башни, добраться до крыши главного здания, но один неверный шаг, сильный порыв ветра — он сорвется и упадет вниз. Из комнаты по-прежнему не доносилось ни звука. Ухватившись правой рукой за тонкую металлическую раму над окном, Томас постарался хоть как-то опереться о камень растопыренными пальцами левой. Медленно, соблюдая абсолютную осторожность, чувствуя впивающийся в спину кирпич, он развернул голову к окну и вытянул шею.
Стекло было неровное и мутное, но он разглядел внутри человеческую фигуру, сидящую на кровати спиной к окну. Найту показалось, что это мужчина, но полной уверенности у него не было. Человек сидел совершенно неподвижно. Томас чуть сместился в сторону, и ему открылся следующий ромб переплета. Здесь стекло было чуть более прозрачным.
В комнате находился управляющий. Он читал дневник Алисы, вдруг порывисто встал и повернулся к окну. Найт поспешно отдернул голову. От этого движения Томас едва не потерял равновесие, и какую-то головокружительную секунду ему казалось, что он опирается на пустоту.
В это же мгновение окно открылось.
Прижавшись к стене, Томас затаил дыхание. Он видел бледную руку управляющего на оконной ручке. Если тот высунется в окно и посмотрит в сторону, то увидит Найта и…
И одному богу известно, что будет дальше.
Томас все еще размышлял об этом, когда окно резко захлопнулось. Через мгновение щелкнула задвижка. Затем послышался приглушенный скрип и стук закрывшейся двери. Снова выкрутив шею, Томас отыскал то стекло, которое использовал в качестве глазка.
Управляющий ушел, прихватив дневник Алисы.
Найт надавил правой рукой на окно, но оно не поддалось. Наверное, он сможет выбить локтем два-три стекла, но переплет настолько плотный, что не стоит и думать о том, чтобы дотянуться рукой до задвижки, не выбив половину из них. Допустим, ему и удастся сделать это, не сорвавшись с узкого выступа, но грохот будет просто страшный. А если управляющий застанет его за этим процессом, любое физическое противостояние приведет к тому, что Томас сорвется и разобьется насмерть.
«Лучше обойти вокруг башни туда, где она примыкает к крыше», — подумал Найт, сглотнул комок в горле, сосредоточенно уставился вдаль, на развалины замка и осторожно сделал крошечный шаг влево.
Для этого ему пришлось как можно дальше вытянуть правую руку, по-прежнему вцепившуюся в оконную раму. Повернув голову, он посмотрел на угол. Тот оказался прямым. Ему не удастся преодолеть его, стоя спиной к стене. Ни за что на свете. Единственная надежда на успех заключалась в том, чтобы развернуться лицом к камню, а для этого придется отпустить окно.
Глава 67
Внешне все казалось просто. Надо всего лишь сменить позицию, встать так, чтобы смотреть в стену, однако с учетом необходимости проделать это на четырехдюймовом выступе в сорока футах над землей задача внезапно начинала казаться невыполнимой. Вначале Томас переставил левую ногу, развернув ее на каблуке так, что носок ботинка стал направлен в сторону угла, при этом плотно прижимая левую ладонь к стене. Большим и указательным пальцами он продолжал цепляться за край металлической рамы. Держаться особенно было не за что, это скорее просто помогало ему удерживать равновесие. Если Найт сорвется и начнет падать, его уже ничто не остановит.