Прозрачная женщина (сборник)
Шрифт:
– По-вашему, в меня и влюбиться нельзя?
– Извини, я имел в виду не это. Ты сама не раз подчеркивала, что Валерий выше тебя во всех отношениях.
– Для любви это без разницы.
– Нина, он тебя не любит и никогда не любил.
– Знаете что? Если вы сейчас меня объявите сумасшедшей и отправите в психушку, я не удивлюсь. Валерий преступник, я помогла украсть картину, он меня не любит и не любил... Дальше что скажете?
– Не веришь...
– А кому надо
– Нина, ты рассказала, как была одна в музее...
– Ну?
– И тебе стало плохо от тополиного пуха. Женщина подходила и предлагала помощь... Это все видел Куфелкин. Он решил с тобой познакомиться.
– Взял бы и подошел. Повод-то есть…
– Ему надо было так познакомиться, чтобы ты ему поверила безоглядно. Например, в его честность.
– Зачем?
– Он срезает сумочку и приносит тебе домой. Доверие завоевано.
– Но зачем?
– Как привязать женщину? Любовью. И Куфелкин затевает многоактную комедию страсти со свечами, цветами и шампанским. Цель достигнута, ты влюбилась.
– Зачем, зачем?
– Чтобы иметь в твоем лице безвольное орудие.
– Для чего?
– Украсть картину Ольхина.
– Да как же украсть?.. В голове не укладывается.
– Сперва он приготовил копию картины.
– Сам же рисовал. Ходил с перепачканными руками. Значит, он художник?
– Рисовать он не мог по двум причинам... Во-первых, сделать хорошую копию непросто, тоже талант нужен. Во-вторых, чтобы сделать копию, надо было бы с месяц стоять в музее. Куфелкин не мог себе позволить, чтобы его запомнили люди и, главное, служители музея.
– Но я же сама видела копию.
– Куфелкин заказал ее студенту Академии художеств и солидно заплатил.
– В комнате же стоял мольберт...
– Копия готова. Теперь нужна ты. Куфелкин звонит, ты приезжаешь. Он бреется при тебе и режет твою губу.
– Нарочно?
– Да.
– Зачем?
– Предлагает поехать в музей и сравнить картины. Берет якобы кровоостанавливающую жидкость.
– А она... не кровоостанавливающая?
– Нет. Хлороформ или еще что-нибудь сильно одурманивающее.
– Но он прикладывал ее к губе дома.
– Другую. Так... Музей, зал на отшибе, народу мало, Куфелкин говорит, что у тебя на губе якобы опять выступила кровь. Прикладывает платок, смоченный этой жидкостью. Ты теряешь сознание. Он кричит, чтобы привлечь внимание. Старушка-смотрительница и редкие посетители бросаются к тебе, несут на диванчик. За эту минуту Куфелкин подменяет картину. В этих делах он человек ловкий и опытный. Подменив картину, возвращается к тебе. Якобы вызвал такси.
– Правда, вызвал, мы на нем
– То самое, на котором вы и приехали. Оно вас ждало.
– Что же... подлинная картина в это время была у Валерия?
– Да. И ему следовало бежать. Как можно скорее. Куфелкин вручил вас маме и смылся. Как ты говоришь, искать снежного человека.
– В музее сейчас висит копия?
– Уже через два часа какой-то знаток удивился... Ничего теперь не висит.
– А я... соучастница?
– Нет. Ты же была орудием бессознательным.
– Как же вы меня нашли?
– Через таксиста. Он дом показал.
– Вы хотите сказать, что Валерий познакомился со мной только для того, чтобы использовать?
– Да.
– Почему именно меня?
– Не знаю, вынашивал ли Куфелкин этот план давно или возник, когда он увидел тебя в обмороке от пуха... Во всех случаях ты ему идеально подошла. Тут он не ошибся.
– Эту роль можно было и сыграть.
– Кому?
– У воров же есть свои... Как они... Подельники, что ли.
– Напарница Куфелкина, Верка-джапаниха...
– Почему «джапаниха»?
– На японочку похожа. Верка-джапаниха отбывает срок за ограбление собора, откуда у Куфелкина крестик. Так что работать ему было не с кем.
– Господи-господи...
– Что?
– Какой вы плохой человек...
– Вот так вывод!
– И образованный, и в возрасте, и следователь... А главного в жизни так и не поняли.
– Да ты никак плачешь?
– Говорит о доброте и милосердии... Общество создали. Где же оно, милосердие-то...
– Нина, в чем дело? Почему ревешь?
– Взрослый дядя вызвал молодую женщину... Для чего же? Чтобы доказать, что ее не любят и не любили.
– Я обязан сказать правду.
– А, задавитесь вы своей правдой...
– Нина, успокойся. На-ка платок, вытри лицо.
– Я бы не смогла быть следователем. Разбить жизнь человеку...
– Разве я разбил?
– Вы весь день доказываете, что Валерий подлец и меня не любит. Да кто бы я была, если бы своим подружкам открывала глаза на их мужей и приятелей. Последняя дрянь.
– Ну-ну, успокоилась?
– Да, возьмите платок, спасибо.
– Вот и хорошо.
– Я успокоилась. Но вам не верю.
– Не веришь, что похищена картина?
– Не верю, что он меня не любит.
– Твое дело. Я изложил факты.
– У меня есть другой факт.
– Какой?
– Ночью Валерий звонил.
– Так... Откуда?
– Не скажу.
– Я свяжусь с телефонной станцией и узнаю.
– Из Поморска, с переговорного пункта.
– О чем был разговор?