Прозрачный старик и слепая девушка
Шрифт:
Он прошел еще несколько шагов, остановился возле студентов и задумался, как бы припоминая — что это за существа вторглись в его сновидения и каким образом от подобных существ надлежит избавляться.
— Здравствуйте, — очень вежливо проговорил Эмери.
— А? — Старичок уставился на него слезящимися глазами. — Это слово обозначает нечто?
— Да, — сказал Эмери. — Оно обозначает доброе пожелание.
— А! Доброе! — Старичок удовлетворенно пожевал губами. — Ну, хорошо, хорошо... очень хорошо…
И побрел дальше. Скоро листья
— Что скажете? — прошептал Элизахар. — Это был он?
— Должно быть, так, — согласился Эмери.
— Какой он? Опишите! — потребовала Фейнне. — Скорее!
Элизахар наклонился к ее уху и начал быстро перечислять: маленький, щупленький, дряхлый...
— Похож на паутинку, — сказал Эмери.
— И такой же липкий?
— Нет, на мертвую паутинку... Пыльную...
Фейнне кивнула.
— Ладно, продолжайте рассказывать, — велела она Эмери. — А кто написал его имя на стене?
— По слухам, он сам, — ответил Эмери. — Чтобы не забыть.
Издалека донесся звон колокола.
— Начало лекции, — сказал Эмери. — А я даже не переоделся!
— Ох, это все из-за меня! — спохватилась Фейнне. — Я задержала вас разговорами...
— Ничего, Элизахар даст мне списать, — заявил Эмери. — Правда, дружище?
— Не сомневайтесь, — отозвался Элизахар.
— В таком случае, нам следует быть особенно внимательными, — решила Фейнне и быстро зашагала по дорожке к той поляне, где обычно проходили теоретические занятия Алебранда, а Эмери почти бегом направился домой.
Ренье встретил старшего брата широченным зевком.
— Нафехтовался? — спросил он.
— Кажется, братец, я совершил ужасную ошибку! — сказал Эмери почти в отчаянии, бросаясь на свою кровать.
Ренье сел.
— Ошибку? Ты? — От удивления он проснулся.
— Да, я, — раздраженно ответил Эмери. — Что я, не человек, по-твоему? Если я старший, то и ошибаться не могу?
— Можешь, конечно, — пробормотал Ренье не слишком убежденно. — А что ты натворил?
— Подружился с новенькими.
Ренье сразу стал серьезен.
— Вознамерился отбить у меня девушку?
— Она ведь еще не твоя, Ренье, — напомнил Эмери. — И если хочешь знать мое мнение, она не достанется ни тебе, ни мне.
— А кому?
— Не знаю. Такие девушки обычно сразу замечают человека, предназначенного им судьбой. А все остальные мужчины для них вообще как бы не существуют.
— Ну да, конечно, — без всякой убежденности согласился Ренье.
— И Фейнне такого человека пока не встретила.
— Ага.
— Я говорю серьезно! Она и этот парень, который ходит за ней, как сторожевой пес, — оба слишком проницательны. Особенно — он. Мы не сможем дурачить их достаточно долго.
— Думаешь, они догадаются?
— Не исключено.
— Как же вышло, что ты свел с ними дружбу?
— Дружбой это, конечно, называть еще рано... Все случилось из-за дурака Пиндара! Чем
— Да его все допекали, не я один, — оправдывался Ренье.
— Пиндар отказался фехтовать со мной, и я остался без пары, а Элизахар предложил свои услуги. Кстати, он кое-что мне потом рассказал.
— Про что?
— Про того прозрачного человека, которого вы вчера видели в «Колодце». Говоришь, при виде этого типа Элизахар перепугался до смерти?
— Чуть не бросился бежать. И удрал бы, да только у него ноги подкашивались, — подтвердил Ренье. — Я был совсем рядом и хорошо видел. Он даже позеленел от ужаса.
— В первый раз прозрачный человек настиг Элизахара на дороге сюда, в Академию.
— Почему именно его? — удивился Ренье. — Слушай, брат, кто он такой, этот Элизахар? Слишком уж много мы о нем говорим и думаем! Обычный солдафон. Охраняет молодую даму, которая впервые уехала далеко от дома. Ничего особенного...
— Может быть, в нем самом и нет ничего особенного, — согласился Эмери. — Вероятно, все дело в девушке. Но факт остается фактом: призрак разговаривал не с девушкой, а с ее телохранителем. Велел беречь госпожу.
— Ну вот, видишь! — с торжеством провозгласил Ренье. — Я же говорил, Фейнне — необычная.
— Это я говорил, — напомнил Эмери.
— Ладно, мы оба это говорили, — сдался Ренье. — Что теперь делать? У Фейнне слишком хороший слух, чтобы не понять, что нас двое.
— Будем избегать слишком близкого общения с нею, — решил Эмери.
Услыхав такое, Ренье даже подпрыгнул.
— Ничего себе! Лучше бы ты принес мне веревку и мыло, чем подобный совет!
— Другого выхода нет, — вздохнул Эмери.
Они переглянулись. Затем Ренье отвернулся и, глядя в потолок, заявил:
— В любом случае, завтра у нас танцы, и я буду заниматься в паре с нею!
Глава седьмая
ПИНДАР ОБРЕТАЕТ ДРУГА
Пиндар явился в «Колодец» раньше обычного, почти сразу после окончания второй лекции, и застал там Софену. Девушка сидела одна за длинным столом, тянула из стакана густое пиво и смотрела прямо перед собой мутными, чуть удивленными глазами, словно сама не понимала, как здесь очутилась и чем занимается. Хозяин время от времени поглядывал на нее из-за стойки: он привык заботиться о посетителях и следить за состоянием их духа.
Завидев Пиндара, Софена подняла голову.
— А что ты здесь делаешь в такую рань? — поинтересовалась она.
— Возможно, у меня есть причины, — ответил он уклончиво.
На самом деле никаких особенных причин не имелось: Пиндару хотелось побыть на «поле боя», где вчера он потерпел поражение, заново пережить неприятные ощущения и попытаться трансформировать их в поэтические. Это был его способ бороться с жизненными невзгодами.
— А, — сказала Софена, снова опуская голову.
Пиндар уселся напротив и наклонился к ней через стол.