Прозрение. Том 1
Шрифт:
— Ты!..
Горло подвело Имэ, и голос его оборвался.
Дьюп чуть покачал головой. Так качает головой Айяна, когда я особенно туплю.
Я оглянулся на Мериса — он-то хоть понимает, что тут происходит?
Мерис сдвинул брови, не лезь, мол.
Зачем же Колин взял меня сюда? Под ногами мешаться?
На принадлежащий дому Аметиста «Эскориал» мы прилетели втроем: Дьюп, я и генерал Мерис. Ну и охрана была очень даже приличная. Пару сотен бойцов прислал нам Локьё — Имэ, кажется, вообще никто не доверял, даже свои.
Говорил
Парень из дома Аметиста, Эберхард Имэ, тоже молчал. Боюсь, ему немного отшибло на Кьясне дар речи.
Племянник полагал, что операция по захвату архива — яйца выеденного не стоит. Шлюпочки сядут, документики покинут убогую пещеру…
А потом можно будет сделать большие и круглые глаза: «А? Что? Какие документики»?
И вдруг имперские малотоннажные шлюпки возникли в небе, принадлежащем Содружеству, и начали стрелять.
Часть десанта так и осталась в тропосфере. Она потом выпадет на Кьясну частями, с дождём.
Прорваться к грунту удалось то ли двум, то ли трём большим десантным шлюпкам, но у всех росли пышные хвосты из «двоек» с «Персефоны».
Более маневренные и лёгкие, «двойки» не могли расстрелять тяжелые десантные шлюпки «на раз», но много времени на раздумья тоже не давали.
Экзотам пришлось сбрасывать бойцов не куда хотелось, а куда вышло. И ворлоки ждали их с нетерпением.
Я, как выяснилось, зря переживал за зверей. Они прекрасно усвоили, чем боевые доспехи десанта отличаются от полицейских. То ли Дьюп объяснил, то ли научила охота на таггеров, но справлялись они с десантом легко.
На бойца нужно было напасть со спины, заключить в тесные объятья, утащить в кусты или на дерево и медленно, с удовольствием съесть.
Десантный доспех не подходит для встречи с инопланетным разумом. Он работает адекватно массе и ускорению нападающего, эффективнее защищая от камнепада, чем от атаки черепах. А вот у полисов имеются ещё и биологические пугалки — местные знают специфику фауны Кьясны.
— Между нами — тёмная вода твоего!.. — взревел Имэ и осёкся.
Он не мог сказать, как полагалось в арте Беспамятных — «невежества». Невежество и Колин — вещи несовместные.
— Ты хуже незнающего! — взвыл он. — Ты извращенец! Ты — наследный лорд на стороне выродков и ублюдков!
— Что ж, — усмехнулся Дьюп. — Быть извращенцем веселее, чем предателем, верно? Ты знаешь, сколько мне было лет, когда мой отец, купив земли на Аннхелле, принес присягу Империи? Но если бы, повзрослев, я перешёл на сторону Содружества, тогда ты обвинил бы меня и в этом? Дуализм — удобная штука. Он, если ты не понял, не только в делении между добром и злом, но в любом делении пополам. Между Империей и Содружеством. Между выродками и… предателями? Ты это хотел сказать?
Похоже, Дьюп ковырнул дядю за самое мясо. Может, слово предательство было табу для Дома Аметиста? Скрывало какую-нибудь мерзкую историю?
Имэ почернел лицом, а глаза вспыхнули так, словно будущего регента жёг огонь, затаившийся где-то
— Я убью тебя! — выдохнул он. — Сотру в порошок, развею…
— Ну так убей, если это путь для решения нашего спора, — прервал его излияния Колин. — Надеюсь, моя смерть способна утолить твой религиозный гнев? Помнишь, как поступил в своё время Апло Дерен? Он не смог противостоять Локьё, но сумел склонить весы с помощью добровольной жертвы. Боргелиане воспитаны жертвовать собой ради сохранения общего пути. Недаром эта секта сумела пережить все имперские религиозные выверты.
Как-то нехорошо он это сказал. Внутри у меня завозилось что-то тёмное и неприятное.
— Ты предлагаешь мне жертву, как цену тому, что приорат Содружества не будет препятствовать объединению с ортодоксальной церковью Империи?
— Зачем так сложно? — усмехнулся Дьюп одними губами. — Официальную церковь мы оставим северянам. На Юге — свобода вероисповедания. И ни одна из конфессий не должна быть ущемлена в правах. На Аннхелле и Мах-ми — ортодоксы давно уживаются с многочисленными религиями Содружества. Не думаю, что нужно нарушать это равновесие. Ортодоксальная церковь имеет право на такое же место в жизни общин, как и прочие. И не более того.
— При большом притоке иноверцев религиозные проблемы будут неизбежны! — проблеял Имэ.
— Не думаю, — качнул головой Дьюп. — За время войны мы привыкли решать проблемы и посерьёзней.
Имэ задумался. Похоже, ему не хватало времени для анализа последствий, но он не в силах был признать свою слабость.
— Гарантии тебе не нужны, — пробормотал он. — Раз ты хочешь связать меня жертвой…
Колин кивнул.
— В доме Аметиста и без нарушения данного мне слова будет достаточно проблем.
— Но существуют ещё документы по наследнику!.. — прошипел Имэ.
— Да? — удивился Колин. — А разве кто-то их видел?
— Но… Я должен быть уверен…
Лицо Ингваса Имэ стало неприятным и хищным. Он начал жевать слова. Похоже, в такой манере этот «дядя» и говорил, пока его не доводили до бешенства. Дали бы мне решать, я бы его сейчас же и пристрелил.
— С врагами в своём доме ты разберёшься сам, — Дьюп оскалился, напоминая экзоту, что уж от хищника в нём точно больше. — Локьё и без тебя найдёт, чем заняться, если ты не станешь его дразнить. Мне плевать, кем вы объявите погибшего от мутаций Энека — уродом или мучеником, но я должен быть уверен, что ты не передумаешь. И что мои люди покинут тебя сегодня со всеми подобающими почестями!
Да, я тоже уловил косой взгляд дяди в нашу с Мерисом сторону. Но что задумал Колин, чтобы его дакхи съело?! Все эти странные разговоры о жертве?..
— Скажи, — сощурился Имэ, вглядываясь в лицо лендслера, — ты знаешь, что по случайности на «Эскориале» есть волновая клетка?
— По случайности? — удивился Дьюп.
— Ты знаешь… — пробормотал Имэ. — Мне… плевать… с кем… будет… эта… война! — выдавил он, обсасывая и выплёвывая каждое слово. — Месть же я не разделю ни с кем!
Он подался вперёд, становясь вдруг массивнее и выше ростом.