Прозрение. Том 2
Шрифт:
В кабинете министра Колина ждал сам Херриг — мощный, почти квадратный, холодный и невозмутимый — бревно бревном.
Колин сел не напротив, как от него ожидали, а рядом с Херригом. Благо стульев вокруг круглого министерского стола плавало в избытке.
Он заставил министра повернуть голову, чем вызвал на его лице волну недовольно движущихся морщинок.
Херриг, нечувствительный, как он полагал, к проявлению посторонней воли, опасался, что техническая защита менее вариативна, чем хитрый человеческий разум,
— Ну? — прервал тишину министр. — Чего молчишь?
— Я сменил зама, как тебе и хотелось, — бросил Колин в скулу Херригу.
— Как будто это было моей единственной претензией, — нахмурился тот.
— Ну, мои-то посерьёзнее, — едва заметно усмехнулся лендслер.
— Это ты про алайское напутствие?
— А что, твои аналитики сумели перевести?
Херриг развернулся всей немалой тушей и уставился на южного лендслера.
Тот чуть откинулся в кресле, мол, смотри, коли не шутишь.
— Ну а на это ты что скажешь? — рявкнул Херриг, хлопая ладонью по интерактивной столешнице.
Унылое лицо Локьё закрутилось, голоформируясь, и, уставясь глазами в пустоту, стало перечислять стандартные при процедуре предъявления ноты дипломатические претензии: «Содружество обвиняет Империю в нарушении границ сопредельных свободных земель…»
— Полагаю, это ответ на провокацию в районе Джанги, — пожал плечами Колин.
— Откуда ты знаешь про провокацию?! — На столешницу с хрустом опустился кулак и голограмма зависла.
— А что? — деланно удивился лендслер. — Прямо-таки все мои сообщения просматриваются и прослушиваются?
Щёки Херрига начали напитываться сочной багровой кровью.
— А-а, — протянул Колин. — Так половина ещё и не доходит до адресата? Но я, к сожалению, мало доверяю привычным системам связи. На латыни это звучало бы вроде aquila non captat muscas, но кто сейчас знает латынь? — Колин заметил вдруг оживление на лице министра и решил развить тему. — А что, я должен быть слепо-глухонемым идиотом? Чтобы ты ещё раз попытался устроить бунт на Аннхелле или ещё как-нибудь просрать Юг?
— Нам нужна война на Юге! — рявкнул Херриг.
— Отдай голову, и будет тебе война, — лендслер голоса не повышал, несмотря на рёв контр-адмирала. — Отдай. Я сумею заклеить то, что ты там уже разодрал по неумению маневрировать. Локьё мне поверит.
— Какую голову, Хэд тебя разорви?! — красный как свёкла Херриг, в очередной раз потерявший инициативу, как это всегда и происходило с ним в разговорах с Макловски, ударил ладонью по столешнице.
— Не прикидывайся кретином. Голову спецоновского капитана, от которого ты получил по морде у Джанги.
— Зачем тебе голова? — нахмурился Херриг.
— В наших обычаях хоронить своих мертвецов, — пожал плечами Колин.
— Голову ты получишь, если возглавишь южную кампанию и принесёшь сюда голову Локьё, — Херриг выпятил нижнюю губу. Южный лендслер бесил его.
Колин качнул головой:
— Бессмысленное решение. Южная кампания даже
— Нет уж, ты поясни, — набычился министр.
Его мутило. Он подзабыл, каково это — общаться со своевольными южанами.
Колин давил на него и без психических трюков, одной своей уверенностью и невозмутимостью.
— Игра в «головы» велась между домами Нарья и Сиби на протяжении последних восьмисот лет. Локьё подготовлен к любым её неожиданностям, — пояснил он. — У меня был человек, которому Локьё иногда доверял, но этот человек сейчас — бессмысленный набор фрагментов, которые ты не даёшь даже похоронить, а это важно для Юга. Отдай голову. Я возглавлю южную кампанию и рискну пригласить на похороны Локьё. Если нужна его голова — это единственный из возможных шансов. А пока нужно придержать ответ на ноту Юга Содружества и оттянуть объявление войны. Я должен вернуться на Юг, замерший в том же состоянии перемирия. Война может начаться не раньше, чем на похоронах капитана Пайела. Или она не начнётся вообще.
— Ты хотел сказать, капитана Верена? — нахмурился Херриг.
— Это всё равно. Спецоновцы имён не имеют, но… чтут их.
Колин вдруг заметил блеск в глазах министра. Что же он такого сказал? Разве что употребил идиому, которой уже триста лет? Министр устал от общения с малолетками и идиотами и жаждет философского разговора?
— Гендепартамент заявит протест! — снова повысил голос Херриг.
— Это твои проблемы.
— Но ведь нет никакого смысла использовать в такой операции настоящие останки! Сгодятся любые!
— Я хочу похоронить останки моего друга! — В голосе Колина послышалось что-то нехорошее, мёртвое. — Если министерство возражает, пусть само ищет человека, который возглавит южный сектор!
— Ты не выйдешь отсюда, генерал, если не подпишешь назначение! — взревел Херриг и понял, что перегнул палку.
Колин Макловски равнодушно отвернулся к имитации окна и стал разглядывать голограмму пейзажа. Он был из тех, на кого чрезмерное давление оказывает прямо противоположный эффект.
— На виселицу захотел? — буркнул контр-адмирал.
— Окажи милость, — усмехнулся лендслер. — Запроси в секретарской сколько лет я не был в отпуске, если не считать таковым последнюю ссылку. Только не забывай: часть кораблей южной эскадры Абэлиса зажата силами Содружества непосредственно в Системе Дождей. И флаг в руки тому, кто будет всё это расхлёбывать.
— Что ты себе позволяешь! — прошипел Херриг, понимая, что его оскорбили, и не понимая смысла оскорбления. Выражение «флаг тебе в руки» было настолько древним, что контр-адмирал никак не мог вспомнить, что оно значит.