Прозрение. Том 2
Шрифт:
После процедуры реомоложения, на которую генерис решился с огромным трудом, он ощущал себя странно. Словно его мозг начинал чудить временами, отыскивая в людях неизвестные раньше черты.
Ли Перет лгал себе, когда говорил, что боится Юга. Он боялся себя, изменившегося там. Росло его чутьё и умение распознавать мельчайшие знаки реальности, но рос и страх перед изменяющимся собой.
Разговор пошёл ни о чём. Намёки, полунамёки, мелкие нападки и попытки выяснить,
Предмет для разговора был важный, но озвучили его совсем про между прочим, уже за чайничком горячего нейротоника.
— Джамбарский? — спросил Ли Перет, оценивая на глаз насыщенность розоватого напитка.
— Обижаешь, чистый Кейсенский!
— Но разве положение на Юге… позволяет?..
— Да не должно бы, а позволяет, — потупил глазки Хайлик Абрамович.
Его тонкие, словно вырезанные по лекалу ноздри расширились: замминистра решил показать гнев. Ведь военные действия на Юге захлебнулись в череде перемирий.
— Думаю, скоро этому своеволию придёт конец, — нарисовал улыбочку генерис. — «Нам нужен имперский Юг, или никакого Юга», — процитировал он любимую фразу военного министра.
— Нам требуется, — поправил Хайлик Абрамович.
— Так и нам требуется, — отхлебнул из своей чашки Ли Перет. — Я и письмо соответственное имею. От Гендепартамента.
Росомаха насторожилась, уловив, куда клонит гиена, и Долгин поморщился:
— Да не осталось там ничего достойного. Катер горел. Даже генетики не разберут теперь, где чья сажа.
Он вдруг вспомнил о делах, достал блок-коммуникатор, вытянул из него голосхему ближайших дел и делишек, начал демонстративно копаться в ней.
Ли Перет вздыхал и никак не мог сообразить, за какое место ему ковырнуть Долгина? Разве что рискнуть и довериться чутью? Этому проклятому умению видеть мир иным, непривычным и пугающим?
Генерис хлебнул тоника, расслабился, позволил языку нести всё, что ему захочется. И произнёс вдруг:
— А мне доложили, что останки имеются. И вполне выраженными фрагментами. А мозг…
— Мозг? — Коммуникатор был забыт. Выпученные глазки хозяина кабинета пытались вылезти из орбит.
— Мозг, — подтвердил генерис снисходительно, мол, и у нас разведка имеется.
— Этот вопрос сложный. Тут нужно идти с докладом лично к Самому… — пробормотал Хайлик Абрамович, поджимая губы, от чего рот его стал похож на кошачью задницу.
— Зачем же беспокоить Самого? — деланно удивился генерис.
Его породистое хищное лицо оживилось, глаза заблестели.
Интуиция вывела верно. Конечно, Ли Перет не знал, что мозг уцелел. Он выпалил наугад.
Неожиданный успех и обрадовал, и испугал его. И следующую фразу он выдал уже обдуманно:
— Речь идёт об останках безвестного
— Но ты же знаешь его норов! — Всё! Хайлик Абрамобич нащупал опору и растянул губы в привычной улыбке. — Дело не в останках, а во взаимодействии ведомств. Это же получится, что Гендепартамент взял да и запросил, а мы — взяли да и отдали. А оно досталось нам о-очень приличной ценой.
Росомаха приоткрыла карты.
Это было скверно. Это был сигнал для генериса, что Самому уже донесли про упомянутый мозг, и Он тоже проявил к нему интерес. А значит, совсем небезопасно ловить в мутной воде рыбу, которой там и не водится.
— Но вашему-то ведомству зачем эти полусгоревшие кости? — нахмурился генерис, больше срывая раздражение, чем продолжая игру.
Нет уж, пусть директорат сам лезет в эту петлю. Если Ли Перет сейчас снова обопрётся на интуицию, он, может быть, и отыграет мозг капитана, но что ему потом делать с собой? С таким вот собой, идущим к цели по неведомым нитям, в которых, как в паутине, бьётся сейчас Хайлик Долгин?
— Останки могут представлять интерес для военной медицины. И вполне понятно — какой интерес. У вас имеются его генпробы. Мутантом он не был, а значит — не в вашей юрисдикции. А наши военные медики как раз работают сейчас над способами автоматических пространственных перемещений. А альфа и бета кластеры в геноме капитана…
— С каких это пор вопросы опасности смешения альфа и бета кластеров не в ведении Гендепартамента?! — едва не сорвался в полутранс Ли Перет, но укоротил себя. — Капитан имел весьма сомнительную наследственность! Мало ли что у него теперь… ТАМ.
— Так это не наше упущение! — обрадовался замминистра, почувствовав неуверенность собеседника. — А сейчас ваш капитан уже никакой дальнейшей наследственности не имеет. Правда, на Экзотике у него остались дети. К сожалению, в самом её ядовитом центре…
Долгин изобразил округлыми ручками, что его полномочия в данном вопросе минимальны.
Генерис вдохнул с сипением, не способный ни отступить, ни продолжать игру.
Замминистра тут же предложил ему ещё чашечку энергетического напитка.
— И тем не менее, запрос сегодня же должен лечь Самому на стол, — выдохнул Ли Перет.
Это было лучшим решением. В конце концов, не его дело ссориться из-за какого-то трупа с министром. Если гендепартаменту действительно нужно это тело… Этот мозг…
— А разве я возражаю? — растёкся Хайлик Абрамович. — Визируй у секретаря… — Он прищурил хитрые глазки, и достал инкрустированную самоцветами коробочку курительного чая. — И не забывай, что труп представляет интерес и для Борова.
— Боров далеко, — пожал плечами Ли Перет, но сам уловил в собственном голосе сомнение.