Пряди о Боре Законнике
Шрифт:
Твою мать! — досадовал я. — Чего же Торн не приказал сначала поработать лучникам?
— Сеть! — услышал я окрик.
Моё тело само собой бросилось к земле, и в этот момент почти над самой головой просвистела серая тень. Я кувыркнулся в сторону, а когда встал, то увидел, что вожака свалили и запеленали прочной сетью.
Он дико заревел, пытаясь освободиться. Несколько секунд и стадо пошло на прорыв. Космачи понеслись со всех ног вниз к оврагу, расталкивая гибберлингов. Я живо отбросил мечи, снял лук и выстрелил зачарованной стрелой им
Взрыв разбросал стадо в стороны. На земле без движения остались, как мне показалось, четверо космачей. Остальные же довольно быстро очухались, и галопом помчались к кустарнику.
— Стреляй! — проорал Торн. — Ну же!
— Поздно, — недовольно бросил я ему.
Эта «охота» мне не очень-то понравилась. Всё вышло глупо и сумбурно. Не по уму!
Я вновь вспомнил слова Гарра про то, кто на архипелаге хозяин, и про себя хмыкнул.
Торн досадно топнул ногой и пошёл к толпе гибберлингов, столпившихся у связанного вожака.
— Что с ним намереваетесь делать? — спросил я, но ответа так и не получил.
Тут выяснилось, что в ходе столкновения двум гибберлингам скрутили шеи. Среди погибших оказался Гарр Белолобый, а ещё около десятка получили тяжёлые увечья.
— Твою мать! — вновь выругался я, поднимая и пряча свои клинки. — Вот дураки!
Торн услышал мои слова и недовольно фыркнул. Он живо созвал совет. Гибберлинги пришли к выводу, что космачи в ближайшее время к городу не сунутся. Потому, решили они, основные силы возвращаются в Сккьёрфборх, уводя раненых и плененного вожака. А несколько «ростков» во главе с Сутулыми отправятся на северный склон Лысого взгорка к копальне.
— За-а-а-а… за-аймитесь м-м-м… метеоритным железом, — приказал Торн.
— Нам со Стояной хотелось бы пойти с ними, — сказал я.
В общем-то, это была не просьба. И Торн понимающе кивнул головой:
— К-к-как п-п-пожелаешь…
Очевидно, я его всё же раздражал. В особенности после неудачного рейда на космачей.
Странно, что такой опытный боец свёл всю битву к трактирной драке. Видно, и на старуху бывает проруха… А, может, Торн боялся, что его сочтут трусом? Бить по противнику издалека, а не встретится с ним лицом к лицу — это, пожалуй, поступок малодушного.
Ну, Сарн им всем судья!
Через полчаса основной отряд ушёл, а я со Стояной и Сутулыми направился на поиски руды…
13
— Бо-о-ор…
Голос доносится издалека. Я бы даже не обратил на него внимания, если бы он не принадлежал Стояне.
В голове же крутится одна мысль. Она, словно та верткая белка, которая скачет с ветки на ветку. И мысль эта сумбурная, нечёткая, но упрямая.
— Надо омыться…
Журчит, плещется вода. Я прямо чувствую, как из меня, словно из дырявого горшка вытекает что-то нечестивое… «грязное»…
— Бо-о-ор…
Утром небо заволокло обложными облаками, а чуть погодя пустился дождь.
— Это на целый день, — недовольно заворчали Сутулые.
— До
— За этой сопкой. Там надо искать вход…
— А откуда она? Что там добывали?
Гибберлинги пожали плечами.
Наш отряд медленно взбирался в гору. Бурая пожухлая редкая растительность вперемешку с чёрными валунами — какой-то не типичный пейзаж. Обычно склоны сопок сплошь укрыты буйной травой, особо в весеннюю пору. Видно, такой — Лысый взгорок… Опять гибберлинги нашли весьма уместное название. Местный склон были пустынным. Может быть, это единственное место на всём острове, где растительности особо и не было.
— Запасы метеоритного железа нам нужны, — продолжали бурчать Сутулые. — Чтобы там Ползуны не бурчали, но они нам нужны, как… как… Представь, коли мы его найдём, то можно… можно вплотную заняться строительством астральных кораблей. Тут ведь и лес есть, так что верфь получилась бы на славу. А то мы кроме починки парусов да такелажа ничего толком сделать не можем, — досадовали гибберлинги. Они тяжко вздохнули и повторились: — Порт портом, а верфь никогда не помешает.
Я хоть и согласился, но особо по этому поводу не переживал. Нет — и нет, а будет — так будет.
— Мы давно на острове ищем это железо, — сетовали Сутулые. — Облазили всё вдоль и поперёк. Осталась лишь эта пещера…
Наконец, тропа вывела нас к небольшой площадке.
— Вон… левее того кустарника, — показывали мне Сутулые. — Это и есть вход в копальню.
Как я не старался, но ничего толком различить не смог.
Дождь то усиливался, то стихал. Ко входу мы добрались уже мокрые с ног до головы.
Тёмный зев пещеры неприветливо встретил нас запахом сырости. Сутулые смело вошли внутрь и стали сердито звать остальных.
— Чего мокнете, как курицы? Здесь разобьём лагерь.
Внутри было огромная шарообразная зала. Я зажёг факелы-стрелы и раздал их гибберлингам.
— Ничего себе! — воскликнул кто-то из них, оглядывая высоченный свод.
— На копальню не очень-то и похоже, — заметил я.
— Это естественная пещера, — отвечали Сутулые. — Но раньше в ней, говорят, добывали астральный топаз…
— Кто добывал?
В ответ гибберлинги лишь пожали плечами.
В середине залы быстро развели костёр, все стали сушиться. В воздухе разлился приятный запах какой-то снеди, и мой живот жалобно заурчал.
— Запомните все… раз и навсегда, — раздался громкий голос Сутулых. Они окинули взглядом отряд. — Повторяю: раз и навсегда! Никто не ходит в этих пещерах сам.
— Почему? — задал кто-то вопрос.
Сутулые не ответили. Они все втроём переглянулись друг с другом и как-то странно ухмыльнулись.
Снаружи темнело. Я подошёл к выходу и долго вглядывался в серую мглу.
Странно выходит. Есть пещера, есть копальня, где некто добывал топазы — одни из астральных камней, но больше ничего неизвестно… или Сутулые не хотят говорить. Пещера-то заброшена, а это что-то да значит.