Прямое попадание

Фэйрстайн Линда

Я взяла телефон и набрала номер Лоры.

– Алекс, ты как? Мерсер оставил мне сообщение, что тебя не будет сегодня. Как ты себя чувствуешь?

– У меня все отлично. Просто устала. Мы работали почти всю ночь, поэтому я взяла себе отгул. Если мне будут звонить, то я на Виньярде. Что новенького?

– Звонил Джекоб Тайлер. Сообщения не оставил, я все равно не могла сказать ему, какие у тебя планы. А еще Роберт Скотт из юридического колледжа Университета Вирджинии. Он хочет знать, сможешь ли ты прочитать им лекцию о государственной службе этой осенью.

– С Тайлером я сама разберусь. А ты перезвони Бобу Скотту и скажи, что я согласна, с удовольствием, только пусть он назовет

точную дату.

Возможно, я расскажу студентам про вчерашнее нападение. В прокуратуре платят не слишком много, зато тут хватает интриг и приключений.

Я переоделась в футболку и шорты, накрыла в гостиной столик на двоих, сходила в сарай, чтобы взять зерно и наполнить кормушки для птиц, а затем села за стол почитать «Нью-Йорк таймс» и «Виньярд газет». В гнезде скопы у подножия холма, рядом с озером Нашакитса, пищали птенцы, над которыми хлопотала мать. Я насыпала зерно, и за него принялись сражаться щеглы и кардиналы. Клумбы пестрели розовыми, сиреневыми, белыми космеями и ярко-синими восточными маками.

Это место я считала своим домом. Да, я сумела добиться профессионального успеха в суматошном Нью-Йорке. Там жили мои друзья, сама я родилась и выросла в небольшом городке в округе Вестчестер, неподалеку от Нью-Йорка, поэтому братья и родители тоже часто приезжали в город. Но этот остров, особенно тихая сельская часть, где располагался мой дом, был как раз тем местом, где я восстанавливала душевные силы посреди напряженного расследования.

Моя жизнь напоминала сказку. Я единственная дочь в семье, родители меня обожали, а их собственный брак можно назвать не только долгим, но и счастливым. Состояние, полученное благодаря изобретению отцом клапана Купера – Хоффмана, позволило мне получить прекрасное образование сначала в Уэллсли, а затем в юридическом колледже Университета Вирджинии. Кроме того, я смогла посвятить себя работе в государственном учреждении, на мне не висели студенческие займы, которые вынудили многих коллег искать более прибыльные места. Я могла позволить себе такие легкомысленные увлечения, как путешествия, или покупка первых изданий» или коллекционирование старинных украшений – маленькие удовольствия, которые, не окажись моя семья обеспеченной, я не могла бы себе позволить.

И хоть на Виньярде я проводила счастливейшие дни, с ним же были связаны самые тяжелые воспоминания. Адам Найман, врач, в которого я безумно влюбилась, еще будучи студенткой юридического, всегда проводил здесь лето. Справив нашу помолвку – в тот же год, что я получила диплом, – мы вместе купили этот дом. Раньше он принадлежал вдове рыбака, чьи предки переселились сюда еще в семнадцатом веке. Я с радостью следила за тем, как его перестраивали к нашей свадьбе. Местная художница разрисовала стены пастелью, мотивы скопировала с антикварных, расписанных вручную лиможских гравюр, что мать подарила нам на свадьбу. Яркие пейзажи, нарисованные островными художниками, которые Адам собирал многие годы, мы вставили в новые рамы и развесили в солнечных комнатах.

В выходные, на которые была назначена свадьба, наши друзья и родственники заполонили все местные гостиницы. Никогда еще дом и сад не выглядели такими нарядными.

А затем случился этот телефонный звонок, который разорвал мою жизнь и душу на «до» и «после». Адам закончил дела в Шарлоттсвилле и решил выехать в ночь, чтобы к утру быть на острове. На звонок из полиции штата ответила мама, они с Ниной усадили меня на кровать и сказали, что машину Адама столкнули с моста в Коннектикуте, и она упала на камни у реки.

На многие годы моя душа словно омертвела, или так мне казалось. Я стала бояться подпускать кого-либо близко, опасалась, что любимого

снова отнимут на самом пике счастья. Когда я заставляла себя приехать на остров, то бесцельно бродила по дому представляя, как Адаму бы понравились перемены.

Прошло десять лет, но боль от потери не утихла и я не забыла свою любовь. Я снова научилась любить, прекрасно понимая, что отдала бы все удовольствия жизни на то, чтобы провести ее с Адамом.

Я снова переделала дом. Не могла успокоиться, пока не создала иную атмосферу, намек на то, что жизнь вступила в новую фазу. Поэтому прошлой зимой я перестроила большую гостиную, сделала огромный камин и высокие окна, что выходили на океан и небеса. И по подсказке Нины к Дню труда я пригласила архитектора, чтобы сделать новую роскошную ванную в стиле декаданс с душем и джакузи. Вскоре я смогла приезжать сюда, потому что чувство, будто я предаю нашу с Адамом любовь, отступило.

Теперь же я смотрела на часы каждые десять минут, ожидая приезда Джекоба Тайлера, с которым счастливый случай свел меня в конце июня. И вот менее трех месяцев спустя я сидела и мечтала о том, как увижу его сегодня, предвкушала радость, что он дарил мне эмоционально и физически, и замирала от трепещущей новизны нашего романа.

Я прочитала газеты, разгадала кроссворд и позвонила в офис убедиться, что все нормально. Готовить я не умела, но приготовить блюдо национальной виньярдской кухни очень просто, чем я и занялась в ожидании Джейка. Заказала по телефону рыбу, чтобы забрать позже, заехала в магазин в Чилмарке купить кукурузу и помидоры, для которых сейчас был самый сезон, и вот пришло время отправляться в аэропорт встречать Джейка.

На табло единственным ожидающимся рейсом был самолет из Бостона, прилетающий в час тридцать. Как обычно летом, да еще в пятницу, мало кто покидал остров, и небольшой девятиместный самолет вместе со мной ждали лишь несколько местных жителей. Сначала в безоблачном небе появилась точка, затем самолет облетел южную оконечность острова и зашел на посадку. Джейк показался из самолета первым, я сразу узнала его пышную каштановую шевелюру. Он спустился по небольшому трапу, ища меня глазами среди встречающих. Широко улыбнулся, заметив, что я стою у скамьи рядом с заградительной цепочкой и машу ему обеими руками. Джейк перекинул пиджак через плечо и свободной рукой послал мне воздушный поцелуй, едва ступив на землю.

Дойдя до багажного транспортера, где стояла я, он бросил «дипломат» на пол, обнял меня и прошептал:

– Здравствуй, милая.

А затем приник ко мне долгим поцелуем. Моя голова покоилась на сгибе его локтя, я закрыла глаза и отдалась своим чувствам.

– В твоей машинке найдется место для мешка с грязной одеждой? За десять дней в Китае ее много накопилось.

Джейк был репортером Эн-би-си и освещал встречу в верхах в Пекине, вся поездка заняла почти две недели. До его отъезда мы провели выходные на Виньярде, но после так и не пообщались ~ из-за разницы во времени и наших плотных графиков, что, конечно, меня безмерно огорчало.

– Я как раз подумываю уйти из прокуратуры и открыть прачечную. С радостью приму вас в качестве первого клиента, мистер Тайлер.

– Сложная неделя? Мне так и не удалось поймать тебя, когда бы я ни звонил.

Багаж подали на транспортер, Джейк подхватил свой чемодан, и мы направились к машине. В одной руке я несла его пиджак и «дипломат», а второй держалась за его ладонь.

– Вечером представлю тебе полный отчет. Мне велели взять сегодня выходной, и если ты не станешь донимать меня валовым национальным продуктом, глобальным потеплением или японским рынком, то я избавлю тебя от скучных перипетий расследования убийства.