Прямые пути
Шрифт:
А еще, когда фураж для своего десятка добывал, встретил отряд чернокожих всадников. Не то удивительно, что черные — хоть и живут они на дальнем Юге, но в теперешние времена нередко на севере попадаются. В основном моряки, некоторым в купцы удается выбраться, многие становятся наемниками — их и в объединенной армии тоже можно было встретить. Но эти были хоть и чернокожие, а по всем остальным приметам — не с Юга, а с востока. Во-первых, верхом, да еще с оружием как раз для конного боя, а на дальнем Юге лошадей мало, потому боевой конницы нет. Во-вторых — сами кони, оружие, одежа, лица. По всем этим приметам где-то между степняками, восточными горцами и народами Десяти Племен, только в цвет посветлее перекрасить. У одного пряжка на поясе явно работы пещерников, значит — точно оттуда, Сухие горы — страна пещерников — как раз на востоке, за ними уже империя меднолицых.
— Верхом в абордажи ходите?
Тарджи рассмеялся и кивнул в ответ:
— Лавой!
Посмеявшись, разошлись, но потом не раз встречались за пивом и в бою. Всю войну.
Воевать с Союзом было просто — основная работа выпала шумным самострелам и орудиям. Сотня имперских горных стрелков могла остановить любую атаку здешней армии — в три ряда располагались и били залпами друг другу через голову. Бойцам противника только и спасения было, что разбежаться, а если упрямо шли вперед, то ни один не приближался к имперскому строю даже на полет стрелы. А сухопутные орудия могли стрелять снарядами, которые взрывались в воздухе и раскидывали куски железа — с десяти выстрелов можно выкосить целое войско. Против стен другие снаряды были, камнебойные — любое укрепление за полдня превращали в руину. Большинству остального войска только и оставалось в бою работы, что прикрывать горных стрелков и орудия, чтобы противник не приблизился к ним на выстрел из лука. Кроме того, бегущую пехоту преследовать, патрули, разведка. Вот и все, пожалуй. Дивились многие, зачем Император собрал и отправил в этот мир такую силищу — хватило бы горных лучников с прикрытием. Даже половины из них хватило бы. Многие наемники радовались, что без войны на войне зарабатывают, а другие в ответ ухмылялись:
— Найдется и вам работа. Равнинная империя много дармоедов кормит, но только своих, имперских. Отслужите вы свою плату, не в этом мире, так в следующем.
Морская конница и вольники не дармоедствовали — как раз занимались разведкой. Еще их часто пускали передовыми за умение с ходу пересекать реки, которое, кроме всего прочего, здорово пугало местных вояк. Суеверные здесь люди жили — реки считали священным домом каких-то потусторонних сил, не пропускавших кого попало. Возможно, что и неспроста — в родном мире реки тоже не только вода, по ним «прямые тропы» проходят, колдовские границы, источники волшебства. Может и здесь что было, но обереги защищали.
Так и получалось, что Тарджи проходил по Союзу одним из первых среди всего объединенного войска. Порой совсем первым. Мирных людей не встречал ни разу: и без того не густо заселенная страна сейчас обезлюдела, селения стояли пустые, все ценное вывезено. Потому что здешний народ посчитал вторгшуюся армию не то демонами, не то сплошь темными колдунами, не то и тем, и другим. Не только потому, что морские конники и вольники переплывали реки, не соблюдая ритуалов, пленные рассказывали, что много из-за чего еще. Из-за орудий и шумных самострелов — это понятно, Тарджи и сам до сих пор сомневался, нет ли в них волшебства. Из-за отличных клинков — тоже понятно, когда видишь, как меч черной или дымчатой стали перерубает здешнее железо, недолго заподозрить, что на клинок наложен заговор. Тем более — кузнецы здесь считались колдунами, как до сих пор кое-где в родном мире. Из-за того, что волшебство на пришельцев не действует — здешние колдуны всегда сопровождали армии, а сейчас еще и собрались все вместе. Пытались внушить вторгшимся войскам ужас, создать огненные вихри, отравить воду, призвать демонов, расставляли волшебные ловушки. Но обереги защищали надежно, кроме того, в объединенном войске колдуны, все же, имелись — передвигались в обозе вместе со служителями неба и всех богов. Говорили они, что колдовское искусство здесь также не развито, как и кузнечное дело, ему легко противостоять. Кстати, вольники одного колдуна подпоили, и он признался, что есть у войска и тайное оружие, в том числе — пленные демоны. Причем они еще и не самым страшным были.
Вольники вообще здорово себе на уме оказались — чего еще ожидать от наследников беглых рабов из страны Десяти Племен? Легкой коннице было строго наказано: главная задача — разведка, в бой не вязаться, кроме самых крайних случаев, и то лучше спросить разрешения через переговорную печать. А вольники все равно то
Объединенная армия быстро и неуклонно двигалась на северо-восток, к столице, разбивала одно войско противника за другим. Почти без потерь. За все время только один наемник из степняков был ранен стрелой и все равно выжил. Еще несколько обозных лошадей погибли в хитроумных ловушках. Были и погибшие люди: кто-то при переправе утонул, кто-то упал с коня и сломал шею, кто-то в темноте на пику напоролся. Но это все смерти небоевые, обычные случайности, каких в мирной жизни едва ли не больше на такую-то прорву народу.
Война с Союзом Срединных Земель закончилась неожиданно, мало того, еще и незаметно. Ну, повернула армия на восток, но начальству виднее, где воевать. Ну, не выслали вольников в разведку, а всего лишь передовыми пустили, но, может быть, сегодня разведывает кто-то другой, в войске хватает легкой конницы. Ну, разошелся приказ избегать боя с местными при любых обстоятельствах, но и это легко объясняется: должно быть, самоуправство вольников очень не понравилось начальству. Ну, видели перед этим, что прибыли от противника два десятка верховых, державших над головой пустые ножны — здешний знак просьбы о переговорах. Не придали значения.
Только на следующий день дошли слухи, что правитель Союза сдался. Советник Императора отправлялся в столицу с несколькими тысячами бойцов обсуждать условия, остальное войско шло дальше — не то в другую страну, не то в другой мир.
Морские конники дивились: почему правитель Союза так долго тянул? Давно уже должен был запросить мира, не губить людей в заранее проигранных боях. Однако просочились слухи, что не шумных самострелов, дымчатых клинков или волшебства испугался здешний правитель, а отношения к пленым. Объединенному войску некуда было их приспособить, убивать тем более бессмысленно, так что попросту отпускали. Раненых еще и лечили сначала. Некоторые отпущенные возвращались к своим, рассказывали. И пошли в здешних войсках слухи, что плен не страшнее смерти, а совсем наоборот. То-то гораздо больше стали сдаваться, даже в мелких стычках. Правитель Союза почувствовал, что теряет власть над собственными войсками, а это для правителей опаснее любого вторжения. Ничего не оставалось, только сдаться, пока не поздно и можно себе хотя бы половину власти в Союзе оставить.
— Неужели они надеялись нас одолеть? — удивился тогда простой конник и глянул на сотника. Тот пожал плечами, однако Тарджи кивнул:
— Могли. Заманили бы вглубь страны, чтобы нашим было далеко везти припасы, и навалились бы такой силой, что у нас бы заряды к орудиям и самострелам все вышли, а у них бойцы — нет. Уже сейчас набирали ополчение по всей стране. Или еще какую каверзу выдумали, новое оружие только в первых боях дает верную победу, а потом противник приспосабливается. Сколько раз уже случалось.
— А дальше куда? — спросил случившийся рядом вольник. — Возвращаемся, или еще где воевать будем?
Этого Тарджи не знал. И сотник не знал, и тысячник. Может быть, сам Карсай Рисгоас — командующий объединенного войска — тоже не ведал, ждал приказа от Императора или донесений разведчиков. Иначе сказал бы войску — какой смысл таиться? Двигались не к береговому лагерю — то есть, не домой в родной мир возвращаются. Однако если верить колдунам, сложно все с разными мирами, порой сподручнее уйти через один переход, а вернуться через другой.