Пряная штучка
Шрифт:
— Ты что-то готовила? — предположил мужчина.
— Куриную лапшу. Снимешь пробу?
— Ирвина уже… нет?
В его словах прозвучал невысказанный вопрос, не прикопала ли я отравленного подмастерья.
— Он в трактире.
— А твоя бешеная подружка?
— Там же, — ответила я.
И тут сосед догадался, что попал. За личную встречу на крыльце и помощь с верхней одеждой придется расплачиваться.
— Мне надо помыть руки, — придумал он.
Подозревая, что единственный в лавке дегустатор может сбежать через окно, спуститься по дождевому стоку и броситься в трактир, где спокойно ужинали
— Помыть руки можно в кухне.
— Ты сейчас похожа на отравительницу, — наконец чистосердечно признался он.
Когда Этан увидел разруху в царстве чистоты, то невольно изменился в лице. Он уселся за стол. С торжественным видом я подняла тарелку, накрывавшую миску с лапшой, и обнаружила, что кудрявые макаронины набухли, впитав в себя почти весь бульон.
— Подожди, не ешь, — нахмурилась я, и совершенно точно услышала, как он перевел дыхание.
— Зачем ты вообще делала суп, если Ирвин отлично готовит? — проворчал он, следя за тем, как я заново собираю части лапши и заливаю кипятком.
— Амелия Осле задела мою женскую гордость. Она притащилась к Фреду в лечебницу с целой корзинкой еды!
— И что?
— А то! Знаешь, почему я для тебя совершенно безопасна, как женщина? — бросила я презрительный взгляд в сторону плотника, ожидавшего новой порции супа, как казни.
— Потому что у тебя дурной характер и шило в том месте, на котором приличные леди смирно сидят?
— Потому что многовековой практикой доказано, что путь к мужскому сердцу лежит через желудок, а я тебя даже при большом желании спагетти с мясными шариками не накормлю. Видел бы ты, с каким аппетитом Фред уплетал эти проклятые шарики! В кошмарном сне такое приснится, побежишь к пастору в грехах каяться.
— Хочешь сказать, что, собирая конструктор с лапшой, ты пытаешься меня соблазнить? Честно говоря, сомнительный способ, — скептически покачал он головой.
— Размечтался, подопытный, — указала я в его сторону деревянной лопаткой.
Этан вдруг усмехнулся, как-то очень по-мужски, словно смотрел на глупую девчонку.
— Послушай, Александра Колфилд, зачем тебе учиться варить лапшу? Ты же способна продумать гениальную идею, продать ее и нанять Амелию Осле поварихой.
— Или перекупить у тебя Ирвина? — тихо уточнила я, чувствуя, как начинаю париться в тонком платье. И почему в кухне так жарко? Кто-нибудь, откройте окно!
— Амелия Осле обойдется дешевле, — ухмыльнулся Этан.
И тут я задумалась. Целых три минуты, пока набухала лапша, представляла, как Амелия в розовом фартуке шинкует на моей кухне лук, обливаясь горючими слезами, и даже не по себе стало.
— Чур, меня! — буркнула я, осенив себя святым знамением.
— Ты что-то сказала? — не понял Этан.
— Воображение меня погубит! Готово! — объявила я, подняв крышку с миски, и принесла новую порцию лапши к Этану. — Приятного аппетита, господин Гровер.
Он взял ложку и, прежде чем снять первую пробу, мрачно вымолвил:
— Если вдруг я завтра не проснусь, то передай Ирвину, что завещание лежит у моего поверенного в конторе «Уотс и сыновья».
Наконец Этан прихлебнул бульончик, пожевал лапшички, замер на секундочку и спросил:
— Ты, вообще, его солила?
— Эм… — почувствовала я себя бвжйидв полной дурой.
— Не
И у меня в голове взорвался настоящий фейерверк. Кажется, свет от озарения даже сверкнул в глазах.
— Что ты сказал? — быстро пробормотала я. — «Дракоширак»?
— Я такого не говорил, — от греха подальше принялся отпираться плотник.
— «Дракоширак»! Приготовь обед за три минуты — просто добавь кипятка! Божечки, теперь я знаю, что мы будем дегустировать на ярмарке!
На радостях я едва не захлопала в ладоши, а потом нагнулась, от всей души обняла Этана и звонко поцеловала в колючую, но все еще пахнущую хвойным лосьоном щеку. На две секунды мы оба изумлено замерли. Приходя в чувство, я отпрянула, но Этан крепко схватил меня за руку. В замешательстве я вытаращилась на него, уже не понимая, от чего сконфужена больше: от собственного порыва или оттого, что сосед снова повел себя несколько не по-соседски.
— Слушай, Алекса, — произнес он с мягкой интонацией, — зачем тебе парень, который думает пузом, а не головой? Он действительно тебе так сильно нравится?
И тут интимную обстановку кухни взорвал непотребный грохот в закрытую дверь лавки. Сосед моментально меня отпустил, как будто мы не просто за руки держались, а хотели заняться чем-то плохим (или же очень хорошим, с какой стороны поглядеть). Почти уверенная, что «сладкая парочка» надралась в трактире и потеряла ключи, я вышла в торговый зал и с изумлением обнаружила по другую сторону витрины реда в колючем одеяле, накинутом на плечи, и в больничных тапках на босу ногу.
Едва я раскрыла дверь, чтобы впустить мужчину в тепло, как он простучал зубами:
— Мне надо заплатить извозчику.
На улице действительно стоял наемный экипаж.
— Ладно, — опешила я и вытащила из кармана несколько пенни. — Этого будет достаточно?
— Хватит, — отозвался Фред и мелкой рысцой поскакал обратно к кебу. Наконец он вернулся и, дрожа от холода, пояснил: — Я сбежал из лечебницы.
— В робе и больничных тапочках? — недоверчиво протянула я, когда заметила под одеялом мелькавшую полосатую пижаму.
— Я не нашел своего пальто, и уличный туфель был только один, — пояснил он.
— А почему ты сбежал ко мне?
— Ты принесла снадобья, а потом ушла с таким лицом, как будто не планировала возвращаться. Я мучился весь день… — бормотал он с синими от холода губами. — И знаешь, что я понял?
— Что напрасно ел мясо на жесткой диете?
— Что я, кажется, влюбляюсь в тебя, Александра Колфилд.
Мгновением позже он отбросил одеяло и крепко прижал меня к груди. Совершенно ошарашенная, я со скрипом повернула голову, потому как совершенно не могла дышать, и заметила в дверях кухни Этана. В его лице читалось искреннее, невыносимое разочарование. Я сама не понимала, какого демона стояла посреди торгового зала и позволяла себя обнимать парню с холодными, влажными руками, который думал не головой, а пузом. Но, главное, на самом деле, он совершенно мне не нравился. Прямо как цикорий с кардамоном.