Пряничные туфельки

Сапункова Наталья

– Да уж, – Ринна бросила на стол комок теста.

Последний пирожок не получился.

– Ты здесь? – в дверях стоял Рик. – Снова в кухне. На ком я женился? Зато знаю, где искать.

Не глядя на трактирщицу, он подошёл к Ринне сзади и обнял.

– Не убегай от меня, кошка.

Она повела плечами, но он только крепче прижал её к себе. Трактирщица, подхватив корзинку с пирожками, быстро ушла.

– Колдун уехал? – спросила Ринна.

– Да. Оставил тебе порошки для сна и ещё что-то укрепляющее, – он поцеловал её в затылок, потом потёрся

щекой о её щёку.

– Скажи мне, он правду о тебе говорил?

– Да.

– Так. Значит, я не понимаю, зачем было от меня это скрывать? А от королевы?

Не получалось ответить.

– Рин-на, – позвал он раздельно, перебирая пальцами её волосы. – Не отвечай, конечно, если не хочешь. Но – потом объяснишь?

Он так редко отчего-то звал её по имени. И от такого его голоса, немного хриплого – как мурашки по спине.

– Моя леди. Обещай, что потом… – он настаивал.

Она ответила:

– Я люблю тебя, Рик. С того вечера, как мы впервые встретились. Ты веришь?

Он ответил, помедлив:

– Я не верю, я знаю. Почувствовал тогда, в первый вечер, что с нами случилось что-то общее и деваться некуда. Знал, что без тебя не уеду, ты моя, знал, что я твой и нравлюсь тебе. Но ты ещё была уверена, что я тебе не подхожу, что я – твое бесчестье, и меня надо обойти, подобрав подол. Да?

– Примерно так, – кивнула Ринна.

– Вот. Ну а с моей стороны такого не было. Ты мне подходишь идеально, лучше просто не бывает. Так что надо было лишь тебя уговорить. И всё.

– Да неужели?..

– Да. Я только, дурак, терялся и не знал, как приступить. Наговорил тебе ерунды. Я не умею ловко с девушками обращаться. Видишь, как жаль, – теперь он улыбался, она слышала по голосу.

– Врёшь, – решила она, – ты ловко со мной обращался. В первую же ночь спал в моей постели. А тогда на реке… Ты помнишь?

– Помню, кошка, – он поймал губами её ухо. – Только, знаешь, я не спал. Так и промаялся, тронуть тебя нельзя, уснуть – не могу, уйти – никаких сил нет. Я тебя люблю, и всё неважно. Слышишь? Я тебя люблю.

– Я тоже люблю тебя, Рик, – сказала она.

И ведь, действительно, всё неважно…

Они провели в сёдлах дней пять – Ринна, Рик и их охранники, которые держались ненавязчиво, стараясь не привлекать внимания. Охранников звали Фир и Питу – молодые парни, всегда внимательные. Казалось, они слышали и видели Рика, даже когда тот, отвернувшись, поводил бровями. И они определённо были циркачами – очень подвижными и ловкими. Однажды на привале Питу для смеха завязался узлом так, что Ринна в душе испугалась – возможно ли такое для человека?

Ринна ехала в мужском костюме, так что издали её принимали за мужчину. Ей нравилось путешествие. Она уставала от многих часов в седле, но всё равно ей нравилось. Долгий путь верхом, без горничной и компаньонки – многие леди ужаснулись бы, но что ей теперь до других леди?

С ней был Рик, и это с лихвой компенсировало всё. Пожалуй, за эти несколько дней они стали ближе друг другу, чем

другие супруги после свадьбы – именно потому что не было горничных, компаньонок, отдельных покоев у каждого, не было всех привычных с детства условностей, которые прежде казались такими необходимыми. Вот так – вместе, в любой момент можно переплести пальцы, и разделяет только тонкое полотно белья. Да чего там, и белье не разделяло -- по утрам Ринна не сразу могла сообразить, где же на этот раз валяется её рубашка. Да, это – про их ночи, но днём, дивное дело, ощущение близости, единения сохранялось – ощущение того, что они вместе, принадлежат друг другу, а весь остальной мир – где-то рядом.

Рик следил, чтобы она не слишком уставала. Они останавливались часто, обедали в маленьких трактирах у дороги или на окраинах городков и деревень, снимали там комнаты. Никакой помпезности дорогих постоялых дворов – было просто, чисто и вкусно. Спали сколько хотели, никуда не спешили. Путешествие было… чудесным!

Однажды утром, когда они лежали, переплетясь в тесном объятии, и так хотелось продлить эти сладкие полусонные мгновения, Рик вдруг спросил:

– Ри, а о чём ты говорила тогда с Савадиной?

– М-м-м? С кем?.. – Ринна не сразу поняла.

– С королевой. В монастыре.

Она, моргая, подняла голову с его плеча.

– М-м-м… Ни о чем важном. Она спросила, не жалею ли я о других женихах. Предлагала просить и жаловаться. И… А, ну да, о леди Рауз. Это бывшая грандама королевы. Её назначила для Савадины королева-мать, а она потом удалила. Был скандал, о нем говорили. У Бьюлы в гостиной, во всяком случае. Бьюла – это…

– Знаю-знаю, графиня Ленгар. Про женихов я понял, ты не жалеешь. А каким боком тебя касается эта леди Рауз?

– Ри-ик, – Ринна вздохнула, – это она помогла мне бежать из Раби.

– Отвратительная женщина.

– Она помогла. А знаешь… – Ринна как раз проснулась окончательно.

Она перекатилась на спину, поправила под головой подушку. Все дни после монастыря она гнала мысли об этом, потому что они больно царапали душу. А теперь почему-то Рик заговорил…

– Ладно, слушай… – она вкратце пересказала слова Савадины.

 – Понимаешь, королева сказала, что это не она решила прогнать меня из Ленгара. Это королю посоветовал какой-то сумасшедший колдун, который считал, что я прямо-таки нуждаюсь в таком благодеянии. А леди Рауз напомнила. Якобы это она убедила короля. Так странно!

– Гм. И ты считаешь, что вашего короля могут убедить все, кому не лень? Мне бы не хотелось так думать о короле.

– Дело не в этом, Рик. Просто мне леди Рауз другое говорила. Она свалила всё на королеву.

– А, так они, получается, обвиняют друг дружку? – Рик засмеялся.

– Именно. Но я ничего не сделала леди Рауз. Гадала потом, в чем же дело, но – правда, ничего. А вот королева даже не скрывала, что злилась на меня.

– Она ведь не злая. Почему же злилась?

– Из-за племянника Сая-Айрина Крансарта. Он когда-то просил моей руки.