Пряничные туфельки

Сапункова Наталья

– Да, ваше величество, – улыбнулась Ринна. – мне потом это объяснили. Раз двести. Так или иначе, теперь вы понимаете, что ему не следовало делать мне предложение.

– Кто в здравом уме станет помнить о детской ссоре? Ваш брак был нужен. Что ж, – королева махнула рукой, – я ещё кое-что хотела вам сказать, леди Ринна. Вы должны знать. Конечно, я огорчилась, когда вы отвергли Сая-Айрина. Да чего там – я сердилась на вас. Но я вовсе не рада, что с вами поступили вот так. Я была против. У короля были другие советчики.

– Кто же, ваше величество? И почему?.. – заинтересовалась Ринна.

Эта

тема была слишком больной для неё, чтобы можно было и дальше притворяться спокойной. Ведь это жестокость, наказание без вины! Не выходить замуж – всё-таки не преступление.

– Первым это предложил мудрец из Кайнаса – это горное княжество на востоке, знаете? Эсс Солитор. Вам о нём не рассказывали? Он жил при дворе и обучал чему-то его величество – я не вникала. Мудрец был колдуном и лекарем, его услугами пользовался весь двор. Иногда мы собирались узким кругом – королевская семья и некоторые приближённые, – и он развлекал нас байками. Услышав однажды о вас, леди Ринна, он заволновался и заявил, что вам, несчастной девице, требуется помощь, именно такая: вас нужно выставить за ворота, для того чтобы отдать в жёны первому встречному. По их обычаю надо отвести девицу за ворота подальше с закрытым лицом, а если первый встречный совсем не понравится, можно подождать второго, но выбор всё равно придется сделать быстро.

– Но это же смешно, ваше величество! – воскликнула Ринна, – вы не шутите? Это, должно быть, обычай какого-то дикого народа!

– Да, тогда и мы посмеялись. Эсс Солитор заволновался и стал объяснять. Девица, с которой так поступают – «испорченная невеста», это получается, если, к примеру, умирают по очереди три жениха, или если она отвергает нескольких женихов – как в вашем случае. Такая девушка приносит горе семье, и сама не знает счастья, так что изгнание – это милость и возможность получить другую судьбу. Про то, что вас надо наказать кому-то в назидание, заговорили придворные дамы с моей свекровью, король запретил эти разговоры. Об этом долго не вспоминали. Вспомнила недавно бывшая грандама, леди Рауз. И не просто вспомнила, мне показалось, что она зачем-то склоняла к этому короля.

– Вы уверены, ваше величество?..

Леди Рауз, которая отнеслась к ней с таким участием? Невероятно.

– Я уверена. И обещаю проследить, чтобы леди Рауз не покидала своего имения. Найду повод, и король ей прикажет. Буду только рада. Просто потому, что не понимаю её причин. Что касается вашего приданого, то пока вы его потеряли и тут от меня ничего не зависит, но, думаю, король потом сам захочет это уладить. Кажется, сейчас нищета вам не угрожает, с таким-то супругом? – теперь королева, конечно, насмешничала.

– Ни в коем случае, ваше величество. Мы будем выступать в цирке. Ведь я получила другую судьбу? К тому же отец моего мужа – богатый хозяин большого цирка.

– О, ну если тот цирк большой и богатый, то я тем более за вас спокойна.

На этом приватная аудиенция была окончена.

Рик дожидался под дверью, стоял там один, сосредоточенно хмурясь и слегка расставив ноги, словно собрался драться. Остальные держались поодаль, по углам и вдоль стен – люди королевы. И ни одной монахини, те все как одна исчезли.

Ринна

вышла вслед за королевой.

– Забирайте её, циркач, – с усмешкой разрешила Савадина. – Она уверяет, что не жалеет ни о чём, и все достоинства принца Сая-Айрина Крансарта не превосходят ваших.

– Ваше величество, – Рик поклонился, – конечно, моя жена ничего подобного не имела в виду. Разве я осмелюсь сравнивать себя с их высочествами? Мою благодарность безмерна, ваше величество, да храни вас Пламя…

Пока Рик рассыпался в благодарностях, Ринну осенило, она провела рукой по шее и похолодела, и даже вскрикнула. Как можно было забыть! Не было подвески. И серёг тоже не было. Их ведь тогда отобрали монахини, перед тёмной комнатой…

– Что случилось? – встревоженный Рик подскочил к ней.

– Серьги и подвеска, у меня отобрали. Это мамино, Рик!

Рик вздохнул, он колебался – можно было, кажется, немедленно уйти, и ему не хотелось опять связываться с монахинями из-за безделушек.

– Рик! – она вцепилась в его руку. – Я должна их забрать. Это важно. Придётся сходить к тёте.

– Ну уж нет, – уперся он, – от меня ты не отойдёшь.

– Да бросьте, эсс циркач, это уже чрезмерно, – вмешалась королева. – Ясно же, что теперь вашей супруге не станут препятствовать. А попрощаться с родственницей ей, может, и следовало бы.

– Она у меня такая неловкая растяпа, ваше величество, – и бровью не повёл Рик. – Споткнётся ещё на лестнице, а нам скажут, что поломанные ноги можно лечить лишь в монастыре, и вообще, это всё воля Светлого Пламени.

– Я умоляю вас, ваше величество! – Ринна посмотрела на королеву.

– Хорошо, – королева была не слишком довольна, но подозвала фрейлину для особых поручений, – Фина, иди и передай настоятельнице, что я хочу увидеть драгоценности, которые леди Ринна отдала на хранение. И пусть принесут все её вещи, потому что она немедленно покинет Обитель. Подчеркни, что я жду.

Ждали недолго, скоро пришла сама тётя Астерия, и принесла она не только мешочек с украшениями, но и сумку, подаренную когда-то леди Рауз и привезённую сюда Ринной.

– Вот, ваше величество, – она высыпала на ладонь и протянула королеве украшения, а Ринне вручила сумку и наградила скорбным, полным упрёка взглядом.

– Это драгоценности моей кузины, ваше величество, она почти не снимала эти серьги, – и она вытерла слезинку в уголке глаза, – я полагаю, что теперь, когда бедная Ринна отлучена от семьи, топазы следует передать Клайку.

– Эти украшения отец подарил лично мне, – возразила Ринна, испуганная таким поворотом, – Клайку и так досталась вся фамильная шкатулка, эти топазы никогда в ней не лежали!

– Драгоценности покойной графини следует считать фамильными украшениями. Думаю, его величество рассудил бы так же, иначе он сам распорядился бы обеспечить мою племянницу… бывшую.

– Это такое семейное дело, – задумчиво сказала королева, трогая пальцем блестящие голубые камни на своей ладони, – полагаю, что гм… бедной Ринне можно оставить это в память о родителях. Хотя формально вы правы, пресветлая матушка, но… Оставим это на суд короля? Хорошо, пусть всё положат в шкатулку и опечатают, – она подозвала Фину и передала ей украшения.