Пряник и Пшёнка
Шрифт:
— Тём, это…? — я даже сформулировать не смогла, что это.
— Повестка, — спокойно кивнул он, изучающе глядя мне в глаза. — Мы с тобой обсуждали это, Оль.
— Обсуждали, — кивнула я согласно и снова уставилась на лист так, будто на нём был написан приговор для нас двоих. — Но… я думала, нас это как-нибудь…пронесёт, что ли.
— Мне, в любом случае, нужен военный билет. Чем раньше получу, тем лучше. К тому же, это всего на один год.
— Пошли, — я решительно взяла Тёму за руку и повела в сторону
— И зачем?
— Сломаю тебе ногу. И руку. Нет, — остановилась я и повернула к выходу из квартиры. — Давай, лучше сделаем это в подъезде. На лестнице. Дома мы можем унитаз сломать.
— Оль, — остановился резко Тёма и потянул меня на себя, заставив впечататься в его грудь. — Это всё равно произойдёт. Мне всё равно придётся отслужить год. И не вздумай плакать, — утёр он подушечками пальцев мои щеки, по которым, оказывается, текли слёзы. — Я же не завтра ухожу. Сначала явлюсь по повестке в военкомат, потом медкомиссия, а потом уже призыв.
— А мне-то что делать весь этот год? — всхлипнула я. — Я же без тебя не смогу. Я же весь год буду просто лежать и реветь, а ты вернешься из армии и найдёшь в квартире утопленника. Не отпущу! — взбрыкнула я упрямо, и крепко обхватила руками Тёмин торс. — Со мной пойдёшь. Вот так.
— Не получится. С тобой отжиматься будет неудобно.
— Ну, и что.
— Звони Максу и Лёхе, зови на проводины.
— Отличительная черта семейства Костровых: любая ситуация — это повод для шашлыков.
Глава 35. Ольга
Картинка размывается из-за слёз, но я продолжаю резать этот огурец.
Марина Олеговна рядом со мной тихо всхлипнула, быстро утерла нос и поправила очки, продолжая нарезать колбасу.
В целом, в кухне висела гнетущая атмосфера, и только мужикам, чей хохот был слышен с улицы, всё было по барабану. Девчонкам, играющим в гостиной, в общем-то, тоже. И только мы с Мариной Олеговной уже залили всю кухню слезами и соплями.
Входная дверь хлопнула, мужской веселье, их разговоры и смех ворвались в дом, схлопнув убивающую тишину.
На плечи мне и Марине Олеговне легли увесистые руки.
— Ну, вы чё, девчонки? — мягко притянул нас к своим бокам Михаил Захарович, обняв покрепче. От него пахло дымом костра и сигарет. — Не хороним же никого. Парень просто в армейку идёт. Вы что тут слячу развели-то?
— Миша, — Марина Олеговна втянула носом воздух, её голос дрогнул и почти сорвался до шёпота. — Мы год ребенка не увидим! Как тут не плакать? А если там дедовщина? А если его там будут бить?!
— Маруся ты моя, — прижался Михаил Захарович щекой к макушке жены. — Не ссы, Маруся. Ребенок у нас уже здоровее меня. Да и нет сейчас в армии той дедовщины, которая было раньше. Вот когда я служил, помню, нас дрю…
— Батя, — предупреждающе качнул Тёма головой, вероятно заметив, в моих глазах ужас.
— Нас дружно все любили, я говорю, — закончил Михаил Захарович.
Тёма вытянул меня из объятий своего отца и притянул в свои. Зарылся пальцами в волосы на затылке и другой рукой крепко обнял за плечи.
— Перестань, — шепнул он, оставляя поцелуи под ухом. — Всё будет нормально. Меня никто не тронет.
— Да, Лёль, — поддакнул ему Лёша. — Ничего там такого нет. Никто никого не пиз… не бьёт, — по интонации слышу, что врёт или кое-что не договаривает. — Я же тоже недавно отслужил. Год пролетел, не заметил. Нормально всё будет.
— Ну, бабы, хорош! — вспылил слегка Михаил Захарович. — Тёмка завтра уезжает, а вы тут настроение ему портите. Соберитесь, накатите, если сами собраться не можете.
— Всё. Я всё! — решительно взяла себя в руки Марина Олеговна и утёрла слёзы, высвобождаясь из объятий мужа.
Я тоже последовала ее примеру. Возможно, не так решительно, но тоже постаралась привести себя в чувство, чтобы перестать портить этот вечер.
Макс лишь улыбнулся уголками губ, посмотрев на меня. Молча оторвал бумажное полотенце и утёр мне нос, как маленькой.
— Кнопка ты, Кнопка, — усмехнулся он, чмокнув меня в лоб.
Да, весь месяц с момента получения повестки братья успокаивали меня, внушали, что в этом ничего страшного нет, все служат и, вообще, это полезный опыт. Но меньше реветь я от этого не стала. И еще я превратилась в клеща, который практически не отлипал от Тёмы. Я ходила за ним везде. Даже у туалета пару раз дежурила.
За окном ноябрь, уже холодно, в беседке не посидишь, поэтому все мы устроились за столом в гостиной. Кстати, стол новый. Михаил Захарович и Макс сегодня утром специально съездили в мебельный магазин за столом побольше, чтобы все мы влезли и не утыкались друг в друга локтями.
Хотя, Тёме, наверное, всё равно было сидеть за столом неудобнее всего, потому что с одной стороны к нему прилипла я, а с другой стороны Марина Олеговна, которая, похоже, собралась откормить его на год вперед, регулярно наполняя его тарелку салатами и мясом.
— Ну, что? — потёр Михаил Захарович руки. — Традиции соблюдать будем? Завтра уже на поезд.
Все парни активно согласились со своим предводителем и, прихватив Артёма, уволокли его наверх. Мы с Мариной Олеговной и девчонками остались за столом, не понимая, что происходит на втором этаже и почему мужики так громко смеются и веселятся.
Наконец, когда через полчаса они соизволили спуститься, женская половина нашего общества уронила челюсти на стол, увидев четырех мужчин, побритых почти налысо.