Пряник и Пшёнка
Шрифт:
И все послушно пошли в дом. Костров-старший определенно обладает гипнозом. Даже я потащилась за парнями, а за мной и сам Михаил Захарович.
— Расслабься, Ольк, — мужчина по-свойски положил свою тяжелую руку мне на плечи и притянул к своему боку. — Все свои. Не подеремся. Наверное…
— Звучит очень многообещающе, — нервно хохотнула я.
— Не ссы, — похлопал он меня по плечу и отпустил, чтобы открыть дверь и пропустить в дом, в который уже вошли парни.
Мы нагнали их у входа в кухню, где, отвернувшись от плиты на звук шуршания пакетов, к нам
— Ой, — выронила она, на секунду опешив, а затем улыбнулась всем троим. — Уже приехали?
— Приехали, — кивнул Тёма и первым прошёл дальше в кухню. Не отпуская пакетов, слегка склонился к Марине Олеговна, которая его по-матерински тепло обняла и погладила по спине. А затем поставил пакеты на стул, начиная их разбирать.
Следом к Марине Олеговне подошёл Лёша, явно не зная, что ему делать: тоже обнять её или будет достаточно рукопожатия, или просто улыбки.
— Здравствуйте, — выронил брат неуверенно.
— А вы…? — протянула Марина Олеговна, намекая на то, что ему не мешало бы представиться.
— Лёха… Лёша… Алексей! — явно растерялся братец.
— Алёшенька, сынок… — усмехнулся стоящий бок о бок со мной Михаил Захарович.
— А я Марина Олеговна, — представилась женщина и аккуратно приобняла моего брата за плечи и мягко улыбнулась, поправив очки. — Будем знакомы.
— Будем, да, — как приятно видеть, что кто-то еще волнуется и ведет себя как дебил, так же сильно, как я.
Лёша тоже прошёл к стулу, поставил на него пакеты и начал их разгружать, глядя на Артёма, который подсказывал и показывал ему, что и куда ставить.
— Я Максим, — представился Макс. — Самый старший брат Оли.
— Приятно познакомиться, Максим, — улыбнулась ему женщина. — А я всё ещё Марина Олеговна.
— Сестра Артёма? — спросил братец и обольстительно улыбнулся.
Твою мать! Твою мать! Твою мать!
Даже я почувствовала, как загудел от прилива ревности стоящий рядом со мной Михаил Захарович.
Вот я дура! Знала же, что у Макса какая-то странная слабость к девушкам в очках. Надо было предупредить, чтобы держал себя в руках.
— Жена Камаза, — снисходительно улыбнулась Марина Олеговна. — То есть, Мишина жена, — кивнула она в сторону своего мужа, кипятившегося рядом со мной.
— Приятно познакомиться, — сразу сменил Макс тон на более деловой и отстраненный.
Тоже наклонился, чтобы приобнять Марину Олеговну и закончил обнимашки, когда не выдержавший Михаил Захарович очень громко и с весьма жирным намеком кашлянул.
Пока парни разбирали пакеты, позволив Марине Олеговне руководить собой, я помыла руки и тоже приступила к нарезке салатов вместе с хозяйкой дома.
На втором этаже послышался топот, и уже через несколько секунд на кухню влетели две сероглазые девчонки, которые застопорились на пороге, увидев, сразу двоих незнакомых им дядек.
— Здравствуйте, — первой очнулась Варя и покосилась на отца. — Папа, а это что за дяди?
— Это Олины братья, — весьма дружелюбно ответил тот, давай понять,
— Оля, привет! — бросились девчонки обнимать мои ноги.
Пришлось в спешном порядке отложить нож и отереть руки полотенцем.
— Привет, мои сладкие! Привет, мои хорошие! — присела я рядом с ними на корточки и обняла сразу обеих.
— У твоего брата нету альбома? — шепотом спросила Варя, но услышали все. — Почему он на руках рисует?
Стало понятно, что она говорила про Лёша, у которого были забиты «рукава».
— Он просто баловался, — шепнула я.
Соня молча посмотрела на Лёшу, а затем ушла вглубь гостиной, где из коробки вытащила немного (очень сильно) помятый лист бумаги. Порылась в другой коробке и достала оттуда карандаш. И со всем этим набором подошла к Лёше, вытянула руки вверх и стала ждать, когда тот примет дары.
— Спасибо, — присел он на корточки и принял от нее презенты.
— Пиши на листочке и больше не балуйся. Большой же уже. А-то как дурачок, — деловито изрекла Соня и вернулась ко мне.
— Устами младенца, Алёша… — многозначительно протянул Макс, вызвав волну веселья.
Глава 33. Ольга
Во дворе наша большая компания разделилась на две компании поменьше. Мужики собрались у мангала, а мы с девчонками и Мариной Олеговной сидели в беседке.
Я ела всё, что попадалось под руку, при этом неотрывно смотрела на всех собравшихся у мангала. А им там классно. стоят, потягивают пиво из стеклянных бутылок, периодически переворачивают мясо и машут картонкой над углями. В целом, никто из них не выглядит враждебно настроенным. Они даже смеются. В голос!
Три чернявеньких и Лёшка-блондинчик, как и я.
Что-то обсуждают, жестикулируют, слушают, кивают. Им, вроде, там комфортно. А я всё равно волнуюсь до дрожи в руках.
— Выпей, — перед моим носом материализовался бокал, почти до краёв наполненный красный вином. Я перевела вопросительный взгляд на Марину Олеговну, которая этот бокал передо мной и держала. — Пей-пей. Когда мы с Мишей приехали знакомиться с моими родителями, я только вином и спаслась, чтобы не вырубиться от страха и волнения. Правда, потом я вырубилась от количества выпитого вина. Но, говорят, было весело, — доброжелательно улыбнулась мне женщина.
— Тогда вы, если что, смотрите, чтобы я не переборщила.
— Ты тоже за мной поглядывай, — подмигнула она, указав на свой бокал.
Приняв вино, я выпила сразу половину. Чуда не случилось — меня всё ещё трясло. Следом опрокинула в себя вторую половину. И теперь к трясущимся рукам добавилось еще и головокружение.
Класс!
Марина Олеговна тут же молча и понимающе наполнила мой бокал снова.
— Выпей еще один и жди эффекта. Минут пятнадцать не вставай.
Рецепт спокойствия: два бокала вина, задушевная беседа с Мариной Олеговной, рисование с девчонками и почесывания Кая за ушами. Ну, и, конечно, севшие с нами за стол мужики, которые, наконец-то, закончили с жаркой мясо и присоединились к нам.