Прыжок барса
Шрифт:
– Нет, не нашла. Мельзис - моя последняя надежда. А эти земли последнее место, где найдутся ответы, - сказала она с досадой в голосе.
Солон в знак сочувствия склонил голову.
– Я хочу пожелать, чтобы боги были милостивы и помогли тебе в поисках. Пусть я не знаю, каким богам ты молишься и какого цвета небо над твоей родиной, но я хочу верить, что если ты найдешь то, что ищешь, твои знания никому не навредят и не станут причиной беды.
– Я бы поклялась чем-нибудь, но что тебе с моей клятвы.
Солон достал откуда-то
– Хорошие лезвия. Тонкие и острые. В Александрии такие не делают.
– Они финикийские.
– Женщина, которая носит такое оружие, понимает цену жизни и знает цену смерти, - сказал Солон и протянул ножи Елене.
– Я подозреваю, что если я ничего не нашла в том ларце, то это спасло мне жизнь. В обязанности жрецов входит хранить секрет любым способом. Нкрума грозил мне смертью, но отпустил меня.
– Я и Нкрума знаем, как это объяснить. Боги не прощают понапрасну отнятую жизнь. Ты была терпелива. Терпение угодно богам. Но ты мыслишь с должной осторожностью. Тебе было бы безопаснее покинуть Александрию. Этот город только с виду дышит миром.
– Перед праздником македонский гарнизон стал в полтора раза больше, - заметила Елена.
Солон вздохнул.
– Ходят сплетни, что на царя готовят покушение, - добавила она.
– Я служу Серапису, меня политика не привлекает. Но если ты знаешь такое, то тебе следует покинуть город,как можно быстрее. В случае беспорядков любой иноземец станет врагом при малейшем подозрении. Обвинят в дурном колдовстве и заговоре - тогда ты погибнешь. Мне будет очень жаль, если твоя смерть станет результатом чьей-нибудь глупости.
– Я смущена тем, что ты заботишься обо мне. Спасибо. Со мной ничего не случиться.
– Боги защитят тебя?
– Если им будет угодна моя жизнь. Можно я еще спрошу? На этот раз о постороннем.
– Что тебе интересно?
– На холме у театра стоит статуя египетского бога. Будь я египтянкой сочла бы это не просто странным, это оскорбление. Почему она стоит там?
– Говорят ее осквернили. Это очень старая история. Слишком много суеверий. Ее боятся трогать.
– Да. Все это странно. Этот город полон противоречивых вещей. Спасибо, за помощь. Я уезжаю в Навкратис, не волнуйся за меня.
– Пусть Гермес покровительствует тебе, Елена. Я принесу ему жертву.
Они попрощались, и она направилась пешком к ипподрому.
Полдень уже миновал.
Укрывшись в тени арки, она размышляла над словами Солона. Его предостережения можно было истолковать по-разному. Кто-то из участников этой сделки мог позаботиться о том, чтобы тайна не ушла далеко. Такое предупреждение нельзя было игнорировать.
Они прожили в Александрии слишком мало, слишком были заняты первичной адаптацией, чтобы глубоко вникать в социальные отношения. Эл последние недели занимали совсем другие вопросы.
Все складывалось в точности с событиями ее
Кругом сновали люди, Эл стала вглядываться в занятых работой мужчин. Рядом был гимнасий, где собирались атлеты и юноши для ежедневных состязаний. Было много солдат, особенно конных. Женщин тут не было вообще. Если ее замечали, прислонившуюся у колонны в позе ожидания, то посматривали с любопытством и удивлением. С ней не заговаривали. Она потому и стояла в тени, чтобы не привлекать лишнее внимание.
Пелий все-таки появился. Он шел через маленькую площадь в ее сторону, но своей будущей спутницы он пока не видел. За ним послушно шагал человек, очень смуглый с кудрявыми волосами копной, перетянутыми по лбу платком, на шее у него было массивное украшение, а с боку большой нож засунутый за пояс.
Елена вышла на солнце, и Пелий ее заметил. Он несдержанно всплеснул руками.
– Я уже решил, что ты не дождалась меня, - Пелий виновато склонил голову, произнося слова извинения.
Его кудрявый спутник покосился на женщину с изумлением.
– Если ты не будешь спорить, я выберу коня, - сказала Елена и перевела глаза на мужчину, потом на Пелия.
Видимо второй был конюхом.
– Все, что пожелаешь, - заверил Пелий.
Мужчина поклонился Пелию и замер с посительным выражением.
– Что тебе?
– спросил юноша недовольным голосом.
– Ты не смеешь мне мешать.
– Это она остановила бигу?
– спросил конюх.
– Откуда знаешь?
– фыркнул Пелий недовольно.
– Слухи.
– Да, она. Дядя знает?
– Просил не запрягать рыжего, он считает, что этот конь...
– конюх рефлекторно взялся за нож.
– Не смей. Он мой. Мы едем верхом.
Конюх посмотрел на Елену, словно оценивая ее способность ездить верхом, как говорил хозяин.
– Могу ли я узнать, хорошая ли наездница ваша госпожа? Или она желает повозку?
– Я спрошу, если мне будет нужен совет, - ответила за Пелия Елена.
– Веди. Пелий оказался обладателем десятка коней и двух кобылиц. Пока юноша тоном хозяина отдавал приказы, Елена стояла рядом со смуглым крепышом.
– Кто сказал тебе про бигу?
– спросила она у конюха.
– У сплетен есть язык.
– Рыбаки видели вас, к вечеру того же дня в доме господина уже знали о том случае.
– Кто запряг дурного коня?
– спросила Елена.
– Не я. Того рыжего коня следует убить, он злой и кусается, но молодой хозяин его любит. Я не знаю, кто ставил его в упряж, сам хозяин мог. Он с малых лет любит лошадей и искусен в езде.
– Но твой хозяин не запряг бы бигу в одиночку, - заметила она.
– Ему кто-то помог. И кто поставил рыжего в пару? Ты знаешь?
– Ты случайно, не из Спарты?
– Из Спарты. И я отличу хорошего коня.
Увидев серого в яблоках невысокого жеребчика Елена вспомнила умницу серого, коня Бригара.