Прыжок барса
Шрифт:
Алик умолк, а Оля не посмела нарушать это молчание, его признание произвело на нее впечатление. Погруженный в свои мысли и ощущения Алик замер, она снова сравнила его с изваянием. Ольге очень хотелось разделить его ощущения, понять каково это, вот так чувствовать, сильно и страстно. Она опасалась, что страсть его разрушит.
Они с Игорем давно решили между собой вопрос о том, что станут делать, если выпадет возможность оказаться в мирах Эл. Разговор состоялся еще в те времена, когда их двоих оставили на скрытом от всех острове Эл. Они по очереди навещали Тиамита, даже не общались между собой, а когда снова решили поговорить уже дома, на острове Тома, то оказалось, что они единодушно не верили, что Эл сможет жить спокойно. Напряжение, возникшее
Ольга решила поразмыслить на тему далекую от реалий этого времени. Солнце начинало нагревать воздух. Ветер сначала стих, но потом новый порыв сдул накидку с ее головы, а она этого не заметила.
Пока Алик пытался вернуть шаткое равновесие, Ольге хотелось действий. Она часто чувствовала себя слабым звеном. Вспомнила Вену. Эл взяла ее туда ради практики, толку в поисках свитков от нее было никакого. А вот в ситуации с видением она считала свою реакцию верной. Она, как врач, оценила поступок Эл как крайнюю меру. Оля поняла, что Эл делает так ради Дмитрия, и посчитала жертву разумной. Ольга была уверена, что Эл выкарабкается, последствий ждала с нетерпением. Перемены в поведении Эл были, но она не увидела того же в Алике. Ну откуда ей было знать, что способности и приступы имеют не ту причину, которую они определили вместе с Лондером. Когда Эл сама подтвердила, что их с Аликом природа не просто одинакова по причине какого-то общего на двоих недуга, а имеет одно происхождение - это обстоятельство не шокировало Ольгу. Напротив, в теориях, что они строили с Лондером всю войну и последующие годы появились недостающие элементы. Ситуация с видением заставила Эл снова повернуть внимание в сторону миров, а значит, у них есть надежда однажды там оказаться.
Она стала фантазировать. Если бы древняя Александрия оказалась мирами Эл, что она стала бы делать? Тут и возникала сложность. Миры - иное пространство, а это окружающее - прошлое Земли, куда они "нахально вломились", как сказал Алик. Тут условностей больше - хороший повод потренироваться.
Единственной ее военной подготовкой было вождение катера. С академического курса разведки Оля ни разу не дралась в рукопашную и стреляла только на учениях для медицинского персонала и во время стычки с пиратами. Когда Дмитрий проверит ее способности к обороне, его шуточки больно ударили Олю по самолюбию. Отдубасив ее тихонько в очередной раз, Дмитрий норовил поцеловать ей руку и обещал с жалостью во взгляде защищать ее от врагов. Она злилась. Потом Алик научил ее владеть палкой, что наконец-то придало ей уверенности. Последнее время у нее было мало медицинской и научной работы, поэтому она могла много времени посвятить тренировкам. Оля считала, что в реальной стычке она уже не будет обузой.
Она припомнила, как Эл в юности с помощью тренировок смогла пройти медицинское обследование. Тогда секрет этой техники был Ольге непонятен, теперь стало очевидно, что тренировки помогают выработать стратегическое мышление, а усталость дает отдых уму.
Оля всегда считала, что при ее профессии военные навыки излишни, что они скорее сделают ее жесткой. Теперь поняла, что ошибалась. Боевые навыки повысили ее уверенность в себе, развили тот сектор внимания, который не развила медицина, и позволяли контролировать себя. Оля обрела отчасти то спокойствие, которому всегда завидовала у Эл. Дело было не в силе, а в том, как теперь работал ее ум. Способность паниковать в непредвиденной ситуации была ее слабым местом, ей не хватало самообладания. Наконец, она научилась замирать на мгновение, пропускать первую волну страха, и потом действовать. Арендовав учебный полигон, она две недели проверяла себя на программах разной сложности. Тренировки подействовали, результаты радовали.
Еще Оля не без удовольствия констатировала, что справиться с подвижной психикой ей помогла любовь. В Игоре было много тех качеств, которые действовали на нее умиротворяюще. Она никогда не считала его сильным. На фоне Алика и Дмитрия он
Ольга улыбнулась. Прошла только ночь и часть утра, как его нет рядом, а она уже опять думает о нем.
Раз она размышляла в этом ключе, то стоило прейти к действиям.
– Знаешь что, - заговорила она, взяв Алика за локоть, - не стоит тебе со мной возиться. Давай разделимся. Я придумала себе упражнение. Дойду до нашего убежища, служанка нашего хозяина в это время каждый день ходит на рынок. Я пойду с ней и куплю себе украшения. Сама. Одобряешь?
– Как пойдешь?
– Хитро, - прищурилась она.
– Дойду до Музейона, потом дальше на улицу параллельную Гимназию и потом прямой дорогой - в иудейский квартал.
Алик думал, Ольга насторожилась, он мог отказать.
– Ладно. Жди меня вечером. Я приведу Эл и Дмитрия. Не скучно тебе будет?
– Нет. Посмотрю, как делают мозаику в мастерской. Эфроим мне разрешил.
– Наш хозяин сказал, что ты самая любопытная женщина, которую он когда-либо видел, - заметил Алик с улыбкой.
– Ага. Он твою жену не знает, - съехидничала Оля.
– Удачи тебе, Алкмена.
– И тебе, Александр.
Она вежливо склонилась на местный манер, и они расстались.
Ольга шла намеченным путем, миновав богатые дома на набережной. Подобную архитектуру она прежде видела лишь в проекциях и реконструкции. В действительности все выглядело не менее величественно. Страсть древних к мощным и большим архитектурным формам вызывала внутренний трепет. Первые дни они с Игорем ходили по городу до изнеможения и глазели на все, как дети на аттракционе. Шок не прошел и теперь.
День здесь начинали рано, поэтому на улицах было много прохожих. Она пристраивалась близко к какой-нибудь тройке или паре, где были женщины и делала вид, что относится к этой компании, если на нее обращали внимание она обгоняла любопытных делая вид, что спешит куда-то. Этому приему ее научила Ника.
Ольга таким способом благополучно добралась бы до дома, где их приютил пожилой еврей, добрый и печальный от потери родных. Он был мозаичным мастером, дом его был обширным и полным народу. Помимо работников мастерской, его сыновей с женами, внуков, в доме бывало много гостей и приезжих. Он держал комнаты для гостей. Это многолюдье и суета были очень на руку его необычным постояльцам.
Ольга остановилась на небольшой площади у стены исписанной знаками и решила проверить свою способность читать. Это было чем-то вроде доски объявлений, где люди писали друг другу сообщения, назначали встречи, даже торговались. Она скользила глазами по рядам кривых надписей. Здесь проходила условная граница двух кварталов - эллинистического Брухеума и квартала, где жила еврейская община. Надписи на доске были на нескольких языках, Ольга искала греческие буквы.
– Климера, Алкмена, - зычно и четко прозвучало рядом, и Ольга вздрогнула от неожиданности.
Кто-то коснулся ее плеча, она обернулась, но там было пусто.
– Ника, - Ольга выдохнула с облегчением.
– Опять я тебя обманула.
– Ольга повернула голову в противоположную сторону. Ника стояла за другим ее плечом.
– Ты одна?
– А-александр остался в порту, - сказав это, Ольга умолкла. Она чуть не назвала имя Алика, но вовремя догадалась, что на них смотрит посторонний. Шагах в двух от Ники стояла девушка-подросток с необыкновенно темной кожей и смотрела на них. Едва встретившись с Ольгой глазами, она потупилась.