Псайкер. Путь изгоя

Клайн Илларио

–Ламерт! Ламерт! Вот ты где!!

Она жадно обняла его, чмокнула в шею. Он приобнял её за талию, поцеловал в лоб. Почувствовав прохладу его шлема, девушка чуть дёрнулась, но сдержалась.

–Это ты, и правда ты…Мы так долго не виделись, знаешь… Но я потерплю ещё немного, – Мальвия отошла в сторону, давая дорогу его семье.

Отец выглядел ещё чуть постаревшим, но таким крепким, непреклонным. Он тепло обнял сына.

–Мама бы тобой гордилась, как горжусь сейчас тобой я, сынок. Ты превзошёл все наши надежды и мечты.

Конечно, я бы хотел, чтобы ты остался, но тут такое великое дело, защищать Империум, и ты…

–Не надо лишних слов, пап. Просто знай, что я тебя люблю. Всех вас люблю. Я старался быть достойным сыном в твоих глазах, и надеюсь, что у меня хоть немного это получилось.

Рольде-старший разомкнул объятья и всё же дал волю долго сдерживаемым слезам. Он крепко взял сына за плечи, чуть-чуть сжал, словно хотел передать ему часть своих сил.

–Я самый счастливый и гордый отец в мире, Ламерт. Бог-Император с тобой. Неси службу достойно и верно.

Они снова обнялись.

Пришёл черед сестёр. Младшая, Адель, бросилась в объятья брата словно снаряд.

–Я буду очень скучать, братик. Мы будем ждать твоего возвращения.

Ламерт приподнял на Герду удивленный взгляд. По её реакции, тому, как она виновато опустила глаза, он всё понял. «Они ей так и не сказали. Не хватило смелости. Малышка ещё не знает, что имперские гвардейцы никогда не возвращаются домой».

Ламерт крепче обнял сестру.

–Я тоже буду скучать, родная. Веди себя хорошо, слушайся отцу и Герду, ладно? Ты же у нас большая умница.

Адель кивнула, глухо шмыгнула носом. В её голубых глазах он увидел целый океан надежды на то, что он ещё вернётся. Разрушить эту иллюзию ему тоже не хватит сил, но и открыто лгать было бы преступлением.

–Держи, братец, это тебе, – девочка протянула ему небольшую деревянную фигурку на простенькой верёвке, отдаленно напоминающую священную аквилу. Много лет назад он сам сделал ей почти точно такой же подарок – тогда они жили ещё достаточно бедно, и Адель переживала, что ходит «некрасивая», когда все окрестные девочки носят то сережки, то браслеты. Ламерт, которому стало обидно за сестру, всего за один вечер вырезал ей эту фигурку. Радости девочки не было предела, и она потом ещё долго всем хвасталась, хотя сама деревянная аквила, говоря объективно, была совсем простенькой.

Годы спустя Адель повторила за любимым братом.

–Мне папа чуть-чуть помогал, но совсем немного! Я почти все сделала сама!

Ламерт улыбнулся.

–Спасибо, сестрёнка. Ты просто чудо. Иди сюда.

Герда, в отличие от остальных, слёз не прятала.

–Я будто всегда знала, что это произойдет, – словно осуждающим тоном произнесла она, сердито смотря на брата. – Невезучий ты дурак, Ламерт Рольде-младший, но я всё равно тебя люблю.

Он улыбнулся, обнял её.

–Ты теперь старшая в доме. Приглядывай за отцом и Аделью, ладно? Надеюсь на тебя.

Герда кивнула, чувствуя,

как наружу рвётся новый поток слёз. Оно стремительно отошла в сторону, сотрясаемая безудержным рыданием. Отец нежно заключил её в объятья.

Они поговорили ещё немного, обнялись на прощание, как раздался звук, похожий на сирену. Первые колонны солдат двинулись в обширную утробу ближайшего челнока. Суета возобновилась вновь. Ламерт на секунду застыл, наблюдая, как сотни и тысячи имперских гвардейцев готовились подняться в космос, на далёкую от их родного дома войну.

Рольде-старший в последний раз приобнял сына аугментированной рукой.

–Мы всегда будем любить тебя, Ламерт. Да хранит тебя Владыка. – Нежный поцелуй в лоб – словно укол ножом, но молодой солдат сдержался.

–Не печалься, пап. Всё будет хорошо. И я вас люблю.

Отец хорошо держался, но позже, уже будучи дома, когда за окном сгустились сумерки, дал волю слезам. Герда сидела рядом, всецело разделяя его горе.

Проводив родных взглядом, Ламерт заметил, что Мальвия всё это время стояла рядом и терпеливо ждала. Прощаясь с семьей, он в какой-то момент и вовсе забыл про неё.

Она приблизилась, взяла его теплые ладони в свои, снова поцеловала в шею. Они обменялись коротким, жадным поцелуем.

–Ламерт, знаю, что наверное не время, но как думаешь…у нас бы получилось хоть что-нибудь?

На какое-то мгновение он не понял, о чем она, но затем задумался, даже нахмурившись и прикусив губу.

–Я…я не знаю, Мальвия. Сейчас могу сказать только одно: я жалею, что провёл с тобой меньше времени, чем хотел бы. Может, это была и не настоящая любовь, но какая теперь разница? Просто хочу, чтобы ты знала: мне действительно было очень хорошо с тобой. Ну а что бы из этого вышло – не могу знать.

Он пожал плечами, что было немного неудобно из-за висящего за спиной лазгана.

Мальвия опустила взгляд, но из объятий Ламерта не выпускала.

–Вот как… Ты, скорее всего, во многом прав. Знаешь, и мне…мне тоже было очень хорошо вместе с тобой. Ты славный, Ламерт, и в последние дни мне даже начало казаться… казаться, что всё это не просто симпатия. Но теперь уже поздно. – Ей так и не хватило сил поднять на него свои чудесные зеленые глаза, в которые он так любил смотреть.

Ламерт взял её за подбородок и поцеловал в лоб.

–Ты ещё найдешь себе достойного мужчину, Мальвия. Для этого у тебя есть всё…

Раздалась ещё одна сирена. Где-то рядом раздался голос лейтенанта:

–Ваш выход, салаги! Вперед, к «Валькириям», шагом, марш! Хватит соплей!

Ламерт успел поцеловать Мальвию ещё раз, но та в последнюю секунду словно отстранилась. Когда он повернулся посмотреть на неё в последний раз, она глядела ему в след обиженным, если не сказать, рассерженным взглядом. Так его и не поняв, Ламерт скрылся в толпе таких же новобранцев.