Псайкер. Путь изгоя
Шрифт:
Марианна выглядела куда более серьёзной и собранной, но и в её глазах юноша без труда увидел трепетное волнение. Она ничего ещё не знала, но точно понимала – в этом Руксус не сомневался.
Но того, чего он так и не увидел, так это то, что к своим шестнадцати годам Марианна преобразилась в более чем привлекательную девушку, – не ослепительную красавицу, но достаточно притягательную. Руксус часто слышал, что она нравилась множеству парней в школе, но никогда не придавал этим слухам значения, тем более что девушка твёрдо отвергала любые попытки ухаживаний.
Даже сейчас юный псайкер-телекинетик изредка бросал на излучающую харизму девушку восхищенные взгляды.
Марианна в свою очередь неотрывно следила за вошедшим Руксусом, а когда их взоры на мгновение пересеклись, опустила глаза. Он в очередной раз не понял, чтобы это значило, и повернул голову в сторону сидевшей за своим верховной настоятельницы:
–Вы меня звали, госпожа.
–Звала. – Серые глаза Валерики внимательно изучали худой силуэт юноши, словно всматривались в каждый сантиметр его тела. – И подозреваю, что опоздала.
–Не перестаю восхищаться вами, – с тёплой, но отстранённой усмешкой ответил Руксус.
Альберт бросил на Марианну более твёрдый, испуганный взгляд, а девушка храбрым, требовательным тоном произнесла, теперь тоже смотря на Валерику:
–Не хочу показаться грубой или резкой…но не составит ли вам труда, госпожа верховная настоятельница, и нам с Альбертом объяснить, что тут происходит? К вам у меня, разумеется, никаких претензий нет, но вот этот вот субъект, – она кивнула на ухмыляющегося Руксуса, – вечно с какими-то тайнами. Постоянно себе на уме.
Альберт почему-то покачал головой, отвёл взгляд от Марианны.
Валерика немного помедлила, сложила на столе руки.
–Да, разумеется, моя дорогая. Думаю, ни для кого не секрет, что Руксус – сильнейший ученик в стенах нашей школы. По сути, его потенциал значительно превосходит даже мой.
Юноша с сомнением взглянул на неё, но верховная настоятельница продолжила:
–Так же не мне вам объяснять, дети мои, что психический Дар может проявлять себя по-разному, так что пусть наш дорогой Руксус по своей основной специализации и пиромант, но его таланта достаточно, чтобы преодолевать эти рамки, обычно непроходимые для рядовых псайкеров. Иными словами, он способен бессознательно видеть будущее. Они ведь случались и раньше, правда?
–Да, госпожа, – кивнул юноша. – Но очень редко. Сегодняшний же день слишком особенный, так что я начал видеть его наступление достаточно давно. Три года назад.
Теперь даже до Альберта начала доходить суть происходящего, но от страха он оцепенел, не способный вымолвить не слова. Марианна решила ничего не говорить, и продолжила твёрдо смотреть в лицо верховной настоятельницы.
На какие-то секунды в комнате воцарилась тяжелая тишина, только мерно тикали часы за спиной Валерики. С трудом собравшись, она чужим,
– Прибыл приказ, мои дорогие. Сиона вновь приносит в жерло войны своих детей. С сегодняшнего дня вы трое – официально санкционированные псайкеры-примарис на службе у незыблемого Империума Человечества. Администратум уже привязал вашу троицу к Сто Двадцать Первому пехотному Сионскому полку.
Руксус вновь почувствовал облегчение. Эту короткую речь верховной настоятельницы, слово в слово, он слышал почти каждую ночь на протяжении трёх последних лет, и теперь дороги назад уже нет. Словно приговорённый к смертельной казни преступник, идущий к виселице, он видел в ней не смертельную грань, но спасение, ключ к долгожданному покою, концу всем мукам. Дальше – лишь неизвестность, но она казалась куда притягательней, чем многолетнее заточение.
–И когда мы отправляемся на фронт, госпожа настоятельница? – взял слово Руксус, куда лучше сейчас владевший собой, чем его друзья. – И известно ли, против кого?
–Через девятнадцать дней. Кто ваш противник – увы, не знаю. Администратум не счёл нужным меня об этом оповестить.
Руксус спокойно кивнул. Ещё целых девятнадцать дней мира…
Валерика не сводила с них скорбного взгляда. Альберт топтался на месте, Марианна будто закрылась в себе сильнее обычного, взгляд её застыл.
–У вас ещё есть время, чтобы в полной мере осознать произошедшее. Не буду мешать вам в этом. Можете идти. Руксус, останься.
Юношу повеление верховной настоятельницы не удивило. Он ждал чего-то такого.
Валерика подалась назад, облокотившись об мягкую спинку стула, но расслабиться это не помогло. Смертельная тоска и боль сжимали её любящее материнское сердце.
–Ты как-то уж слишком расслаблен, сын мой. Неужели твои сны придали тебе столько спокойствия?
Юноша небрежно пожал плечами.
–Я знал, что это должно произойти, но не знал, когда. Теперь, когда этот день настал, я пока что не чувствую ничего, кроме облегчения. Мне тревожно за Марианну и Альберта, но за себя отчего-то не переживаю, не знаю, почему.
Валерика едва заметно кивнула, приняв слова юноши как должное. В его словах и действиях она видела Методора, а к нему у неё всегда было мало вопросов – такова загадочная природа наиболее одарённых псайкеров из числа расы людей.
–Это безусловно хорошо, что ты держишь себя в руках, Руксус, но ты должен отдавать себе полный отчёт в том, что тебя ждёт.
–Вечная война, кровь, насилие, и миллионы смертей? Прошу вас, госпожа, мы слышим об этом с семи лет.
–Нет, золотце, я немного не об этом. Попав в Полк, вы станете его частью – и уже никто не сможет, да и не станет вставать на вашу защиту. Я здесь не всегда могла уберечь вас, а в Имперской Гвардии вы всегда будете под дулом пистолета, – ей было тяжело говорить эти слова, но ради блага своих детей, она обязана. – Вашей смерти будут хотеть как враги, так и сослуживцы.
–Наши тюремщики и палачи, вы хотели сказать, – с улыбкой ответил Руксус.