Псайкер. Путь изгоя
Шрифт:
Провожать псайкеров-примарис на войну вышла чуть ли не вся школа. Преподаватели и ученики столпились в коридорах, замершие в каком-то траурном ожидании. Руксус вместе с друзьями тоже был там.
Они прибыли далеко не первыми, так что впереди них уже сформировалась небольшая, но плотно стоявшая толпа. Каме из-за коляски не мог приподняться, чтобы увидеть происходящее, так что ему пришлось вежливо попросить расступиться. Ученики, всецело охваченные происходящим, в его сторону даже не посмотрели, и без возражений уступили мальчику-колясочнику место.
–Идут,
Действительно, по коридору шли трое: незнакомая мальчику молодая девушка лет семнадцати, женщина с пустым взглядом и Илиот. На первый взгляд юноша казался всё таким же расслабленно-флегматичным, как и всегда, но Руксус видел страх глубоко в его взгляде. Женщина выглядела как живое изваяние, а девушка едва ли не плакала.
При виде этих несчастных у Руксуса сжалось сердце. Он огляделся и понял, что подобная реакция не у него одного. У Марианны слезились глаза, а Сара, на удивление, держалась достаточно стойко.
Из динамиков, встроенных прямо в стены, играли на Высоком Готике церковные песнопения, напоминающие в первую очередь об долге самоотверженности каждого жителя Империума. В них не упоминались псайкеры, ибо во владениях Человека не существовало песен, хотя бы намёками возвеличивающих равную с простыми людьми самоотверженность псайкеров. Во всех выдержках, во всех псалмах, в пропаганде – везде колдуны олицетворяли собой чистое воплощение первородного Зла, и исключений не делали даже для школ Астра Телепатика.
Прекрасно зная это, Руксус с мрачным, задумчивым взглядом наблюдал за тем, как идут его брат и сёстры по несчастью на чужую для них войну. Что для них значила бесконечная борьба Империума за выживание? Что он им дал? Рабство, вечные унижения и презрение. Бесконечные смерти от рук религиозных фанатиков на ритуальных кострах. Почему они должны сражаться и умирать за тех, кто их ненавидит и даже будет рад убить, если доведется случай? Руксус видел лишь несправедливость их жертвы. Они не должны, они не обязаны. Империум их родина, это факт, но он никогда не станет для них родным домом. Здесь они нужны лишь как живые инструменты в чужих для них войнах и конфликтах…
Взгляд Руксуса пересёкся с помутневшими глазами Илиота. Они не рискнули создать ментальную связь хотя бы на мгновение, ибо вокруг было слишком много других псайкеров, однако и без всяких пси-сил взгляд юноши как бы говорил: «видишь, я оказался прав. Меня призвали на войну, где я и погибну. Вы следующие».
Руксус проводил удаляющуюся фигуру Илиота взглядом, разумом признавая правоту его слов, но несгибаемая душа мальчика отказывалась это делать. Он всеми силами старался отречься от той судьбы, что довлела над ним, словно клинок палача. Мальчик не желал для себя такого исхода, - и даже живой пример, представший у него перед глазами, не смог убедить Руксуса в том, что это просто неизбежно. Он намеревался бороться до самого конца.
Троицу псайкеров проводили до ворот школы, где их ждала Валерика вместе со своими ближайшими подчинёнными. Верховная настоятельница выглядела
У въезда на вновь отстроенную дорогу к городу стоял вооруженный конвой, состоящий из трёх бронетранспортёров и где-то пятнадцати вооруженных людей. За процессией они наблюдали настороженно, но лазганы держали опущенными.
Валерика сохраняла торжественно-мрачный вид, даже когда обнимала своих уже бывших учеников. Все прекрасно знали, что на Сиону они едва ли вернуться, так что происходило скорее не провожание на войну, а прощание.
–Надеюсь, вы будете верно служить человечеству и Империуму, – чуть дрогнувшим, но по-прежнему торжественным голосом напутствовала верховная настоятельница, – сохраняйте стойкость духа, помните заповеди - и Вечный Владыка не оставит вас.
Девушка рядом с Илиотом плакала уже абсолютно беззвучно, даже не пытаясь убирать слёзы, женщина по-прежнему не поднимала глаз.
–Не стоит этих красивых слов, верховная настоятельница, – не выдержал юноша. – Всем нам известно, что нас ведут на убой.
–Илиот! – сердито прикрикнул Аллистер.
–Закрой рот, колдовское отребье, – более спокойным тоном ответил Наафалилар. – Тебе оказана величайшая честь смыть с себя свой грех. Цени эту возможность, данную тебе от благословенной части человечества.
Илиот жутковато улыбнулся.
–Лучше молитесь своему Императору, господин церковник, чтобы я погиб на поле боя. Иначе я вернусь – и тогда заполыхают ваши храмы.
Конвоиры вскинули лазганы, взяв юношу на прицел.
–Ну давайте же, стреляйте, – с едва скрываемой злостью произнёс Илиот. – Мне без разницы, где умереть. Вы ведь хотите моей смерти, не правда ли? Так чего же ждать?
Тут юноша рухнул на колени, словно подкошенный. Каждый из собравшихся, кто владел пси-силами, почувствовал волны энергии, исходящие от верховной настоятельницы.
–Мне пришлось немного усмирить его. Не переживайте, он жив, и придёт в себя уже скорее всего на корабле. Прошу прощения, господин Наафалилар, за это досадное недоразумение. В конце концов Илиот ещё так молод…
– Ничего страшного. Война сбросит с псайкерской грязи спесь. Забирайте их!
Едва волочащего ногами Илиота подхватили за руки и потащили к машинам. Когда их двери захлопнулись, церемония считалась законченной, но многие, особенное новенькие, стояли, будто завороженные, взглядом прощаясь с ехавшим вниз конвоем.
–Сообщение от Департаменто Муниторум, госпожа верховная настоятельница.
Валерика приподняла голову.
Вот уже более двух часов она корпела над бумагами, занимаясь свойственной Империума адской бюрократией. В глубине души трижды проклиная Муниторум, настоятельница никак не отреагировала на весть об сообщении от него.