Психея
Шрифт:
— Хэй, всё разрулим, — сама растягивает губы, наклоняя голову к плечу. — Всё закончилось, — говорит, отрываясь от столешницы, и идет к холодильнику, даже не представляя, как сильно на меня действуют её последние слова. Меня волнует то, сколько времени понадобиться нам, чтобы оправиться? Физически мы уже вполне здоровы. Да, остались отметины, но морально мы подавлены куда сильнее, чем считаем.
— Сегодня давай погрешим, — Джейн хитро улыбается, бросив на меня взгляд. — Хочу немного блинчиков со сгущенкой, — щурит веки, смотря на меня, и я поддерживаю её выбор, самой охота набить желудок, чтобы тот прекратил ныть. Кажется, мы с ней окончательно испортили свое пищеварение. Первые дни вовсе не ели, после только пили, а теперь закидываем
Джейн вытаскивает из холодильника ещё вчера недоеденные вафли и оладьи, собирая темные волосы в пучок. Я заметила, что больше девушка не носит распущенные волосы. Всё время делает хвосты или прическу наверх, что ей идет.
— Ронни? — подруга напряженно уставилась на меня, дав понять, что уже давно пытается дозваться до меня, поэтому отмираю, поставив свою кружку на стол, и улыбаюсь, направляясь к Рид:
— Чур, вафли мои, — хихикаю, отбирая тарелку со сладким, а Джейн закатывает глаза, хлопнув меня ладонью по пятой точке, отчего с наигранным возмущением смотрю на неё, подходя к микроволновке. До ушей доносится музыка, поэтому Рид опять принялась пританцовывать и подпевать, вынуждая меня шире улыбаться.
Что ж, подобное утро — гарантированное начало хорошего дня.
***
Высокие, большие деревья с широкими стволами стеной стоят вокруг озера, словно ограждая от реальности этот небольшой участок земли. Утренняя дымка-туман гуляет между кривыми стволами, просачивается, спокойно паря над поверхностью холодной воды, которая круглый год неподвижна. Это озеро не покрывается тонким слоем льда зимой, здесь не бывает ветра, вечно застывшая лесная мгла, которую иногда пронзают лучи солнца, которым удалось «пролезть» сквозь кроны хвойных деревьев. Но тщетно, ведь свет всё равно «погибает» не успевая коснуться воды, на поверхности которой начинают образовываться круги только в одном случае — если кто-то её касается, и сейчас давление идет не снаружи, а внутри. Медленно, словно выжидая чего-то, обволакивающая тело вода позволяет рвать себя. Осторожные движения — и на поверхности воды уже можно различить небольшой черный бугорок. Ещё шаг. Голова, скрытая под черной мантией, что не прилипает к коже, наполовину оказывается над поверхностью воды.
Ни криков птиц, ни забавляющая «песнь» сверчков. Ничего. Абсолютная тишина, которая оглушает, после чего голова вновь исчезает под слоем воды, поверхность которой опять становится гладкой и неподвижной.
***
***
Добраться до дома О’Брайена не составило труда, правда, признаюсь, чувствую себя немного не в своей тарелке. Мы не виделись с Диланом больше недели, и, что-то мне подсказывает, что он не будет рад видеть нас у себя, поэтому совершенно не удивляюсь тому, что входная дверь заперта, а на звонки никто не отвечает, что ж, умело игнорирует. Это его конёк. Джейн ставит руки на талию, ударив ногой дверь, но лишь недовольно ворчит, повысив голос:
— Мы знаем, что ты дома, — а толку? Кажется, мне больше знаком характер Дилана, чем ей.
Рид поворачивается ко мне, хмуря брови:
— И что дальше?
Я оглядываюсь, жестом позвав девушку за собой. Порой забываю, что могу говорить, поэтому по привычке начинаю жестикулировать. Надеюсь, когда-нибудь полностью осознаю, что в этом нет нужды.
Больше нет.
Обходим дом, сад за которым уже давно заброшен. Никто толком не следит, вот и заросло всё здесь. Поднимаюсь по ступенькам на террасу, внезапно для самой себя улыбнувшись, ведь в одном точно была уверена — Дилан слишком ленив, чтобы починить окно, через которое чаще всего и попадает в дом, когда забывает ключи от входной двери. И сейчас довольно растягиваю губы, толкая стекло пальцами — и рама окна со скрипом отходит, раскрываясь. Бросаю взгляд на Джейн, которая закатывает глаза, хихикая:
—
Я опираюсь на подоконник, пролезая внутрь дома, после чего так же поступает Джейн, и это выходит у неё с трудом, так что я бросаю парочку комментариев, касающихся того, что «кто-то просто много ест». Подруга смеется, но всё равно хлопает меня ладонью по спине. Не закрываю окно, подмечая, что в коридоре слишком душно, хотя обычно здесь постоянно гулял ветер, ведь Дилан любит прохладу. Не знаю, уверенно ли мы прошлись по залу, заглянув на кухню, но пока один из нас не выглядит напряженным — всё в порядке у обеих. Кухня оказалось пустой, но замечаю ещё одну странность, которая совсем не характерна О’Брайену — пыль, грязь, скопившаяся в раковине посуда. Дилан ведь ярый «чистюля», так почему не уберется? Знает же, что Карин не займется этим даже за пятьсот баксов. Этой девушки только и нужен, что отдых и горячий душ.
— Дилан? — Джейн слишком внезапно подает голос, поэтому дергаюсь, сразу же проверяя, заметила ли это девушка. К счастью, она стоит ко мне спиной, двигается в сторону лестницы, повторяя зов, поэтому у меня есть время, чтобы вытереть вспотевшие ладони о кофту. Спешу за ней, начиная подниматься наверх, но всё время бросаю взгляд назад. Так, стоп. Делаю вздох, прикрывая веки, и улыбаюсь, качнув головой.
Это уже маразм, Ронни.
Выходим на второй этаж. Дверь ванной комнаты, что находится в конце коридора, распахнута. Свет выключен. Стоит полумрак. Тишина. Подобное заставляет меня глотать комки, поэтому невольно становлюсь рядом с Джейн, которая повторяет зов:
— Дилан? — моргает, смутившись. — Может, он всё-таки решил отправиться в школу?
Я качаю головой, выходя вперед:
— Нет, — почему я шепчу? Совсем рехнулась. Иду, оглядываясь по сторонам, а Джейн обнимает себя руками, медленно направляясь за мной, но с такой же опаской, чего не понимаю. Это всё мой бред. И бред Рид. И бред Дилана. Господи, кажется, мне тоже стоит отправиться в оздоровительный центр, подальше от этого города и…
— Мать твою! — прерываюсь на крик, отшагнув назад к стене, когда из своей комнаты резко вышел высокий парень, который так же дернулся, отступив. Джейн вовсе прижала к груди ладонь, с тяжестью выдыхая. О’Брайен моргает, хмуро переводя взгляд с меня на Рид:
— Что вы здесь делаете? — так, голос сердитый, так что этого мне и стоило ожидать.
Дилан хмурит брови, застыв в дверях, на пороге своей комнаты, будто дает понять сразу, что внутрь не пустит, поэтому ставлю руки на талию, пытаясь контролировать свой тон:
— Мы пришли проведать тебя и…
— Я в порядке, — он огрызается? Серьезно? — Что-то еще?
Мы с Джейн растерянно переглядываемся. Теплый прием. Большего не скажешь.
Кусаю губы, вновь взглянув на парня, который на секунду замялся, вновь повторив вопрос уже адресуя лично мне:
— Ты что-то хотела?
Опускаю руки вдоль тела, щурясь, и сама не ожидаю такой уверенности в голосе:
— Да, мы пришли вычистить твою комнату, так что дай пройти, а то защекочу до смерти, — иду в его сторону, невольно смахивая пот со лба. Рид явно в полном смятении, но мне не привыкать к подобному, хотя теперь понимаю, что имела в виду Карин, говоря «я с ним не справляюсь». Дилан правда стал агрессивным, так что мне приходится протиснуться через свободное место между дверной аркой и его плечом, чтобы оказаться в… в чертовой комнате, в воздухе которой летает пыль. Пахнет никотином. Полумрак создан за счет зашторенных окон, на столе не горит лампа. Фотографий на стенде стало гораздо больше, и теперь их часть разбросана по полу, скомканные бумажки с какими-то записями разбросаны по полу, пустые пачки сигарет собраны в небольшую кучку в углу стола. Я моргаю, напряженно осматривая беспорядок, и медленно поворачиваюсь лицом к Дилану, который явно отказывается смотреть на меня и на Джейн. Девушка заглянула в комнату, так же широко открыв рот от удивления: