Психология проклятий
Шрифт:
Она подошла ближе. С такого расстояния было видно, что Сагрон значительно побледнел — даже слишком, как на молодого мужчину. Да и его как-то будто перекосило — он специально держал голову чуть склонённой набок. Да, конечно, во взгляде от этого не стало меньше хитрости и какой-то особенной вредности, но Котэсса знала, что в подобном положении, должно быть, шея сильно затекала и ныла.
— Были, — кивнул мужчина. — Но ведь ты вроде бы как не собиралась мне помогать, разве нет? Сдаётся мне, даже заявила, что я получил по заслугам… И что тебе есть где жить. У профессора Хелены, её дочь… М?
— Вернулся господин
— Профессор Хелена мудро воспользовалась проклятием своей дочери?
— Разумеется. Я бы тоже в таком случае им воспользовалась, — Котэсса скрестила руки на груди. — Но сейчас у меня есть и другие проблемы.
— Первая из них — это то, что тебе определённо негде жить.
— Именно.
Сагрон хмыкнул. Улыбка на его губах стала чуть шире и искреннее, но голову держать прямо он всё-таки не мог.
— Ну что ж, — протянул он, — я ведь обещал тебе помочь. Но только в случай ответной благодарности, разумеется.
— Вам не стоит надеяться на избавление от проклятия окончательно, — отметила Котэсса.
— После вмешательства Жодора это стало невозможным?
Она почувствовала, как краснеет — но уверенно мотнула головой.
— Нет, господин доцент, это всё ещё возможно, — ответила она. — Но в силу определённых обстоятельств я не вижу никаких — совершенно никаких! — причин вам помогать. Порядочная девушка позволит себе подобное только с возлюбленным.
— Я разрешаю в себя влюбиться.
Котэсса фыркнула и вручила ему тяжёлую сумку, а после расправила плечи, будто бы показывая, что так просто в этом сражении ему уж точно не победить.
— Благодарю вас за разрешение, — проронила наконец-то она, — но в данный момент условия ставлю я.
— Разве не тебе негде жить?
— Разве не вы страдаете от невыносимого жжения с правой стороны вдоль шеи и примерно до сердца? Мне кажется, найти крышу над головой проще, по крайней мере, я могу обратиться к разным источникам. А вот у вас, кроме меня, вряд ли отыщется кто-нибудь, кто действительно способен помочь.
Сагрон вздохнул. Котэсса была права — отыскать дом куда проще, чем уговорить несносную девчонку помочь с проклятием.
— Мне не с кем договариваться относительно общежития на данный момент, — вздохнул он.
— В таком случае, вот когда…
— Стой, — мужчина поймал её за руку. — Элеанор сказала, что даже если ты снимешь симптомы, всё равно будут проблемы, если тебя не будет рядом. И без нарушений тоже. Проклятие словно притягивает. И я в это верю. Теперь уж точно да.
— Я ведь вам говорила, — пожала плечами Котэсса, — что вам следует быть осторожнее, выбирая женщин. А вы, если верить всему женскому преподавательскому составу нашей кафедры, совершенно не переборчивы в связях. Но мне ещё надо искать себе дом на сегодня. Подумайте насчёт общежития.
— Да стой! — Сагрон потянул Котэссу к себе, всё ещё держа во второй руке её сумку. — Подожди. У меня две комнаты. Ты вполне можешь пожить в моей квартире, пока не будет возможности поговорить с управляющей общежитием.
Котэсса вздохнула. Она всё же надеялась на кровать где-нибудь в студенческих комнатах, но
В доме профессора Хелены, конечно, было замечательно. Вот только в данный момент девушка была абсолютно уверена в том, что кто угодно, и доцент Дэрри в том числе, в сотню раз лучше, чем ненавистная компания Жодора. Даже само его присутствие! Ей всё ещё было до ужаса стыдно перед Элеанор и перед её матерью, ведь она, в конце концов, не оправдала ожиданий, а что уж говорить о том, чтобы продолжать сидеть у них на шее!
— Хорошо, — наконец-то согласилась она. — Но никаких попыток… Вы поняли, в общем. Никаких.
— А проклятие? По крайней мере, шея, — Сагрон попытался улыбнуться, но на сей раз вышло как-то совсем плохо. — Честное слово, мне как-то не до шуток. Очень уж хочется избавиться от этого назойливого перекоса, и…
— Хорошо, мы разберёмся с шеей, — вновь кивнула Котэсса. — Но ничего больше. И вы не будете настаивать. Согласны?
— Одно условие.
— Какое?
— Никаких "вы", — уверенно ответил ей Сагрон. — Я старше тебя на… лет девять? Не так уж и много. Разница велика для селянина, но не в нашем НУМе. И мне так будет проще. Ладно?
— Ладно, — милостиво улыбнулась Котэсса. — Пойдёмте, разберёмся с вашей шеей. Но обещайте, что как только появится управляющая общежития, вы тут же просто поможете найти мне комнату!
— Не вы, а ты, — сердито поправил её Сагрон.
— Ты. Поможешь, — исправилась Котэсса. Мужчина тяжело вздохнул. На один миг показалось, что вот-вот станет во много раз легче, сейчас пропадёт эта назойливая, бесконечная проблема со снятием проклятия, а он сможет жить, как прежде, и всем своим бывшим не придётся пояснять, почему он не желает больше выходить на связь, видеть их, а самое главное, отвечать взаимностью, но нет. Котэсса была не так уж и проста, как ему изначально казалось. Или просто хотелось — потому что мужчина не мог вспомнить, чтобы она давала повод для крамольных мыслей.
Но на сей раз, по крайней мере, она не отправилась в логово двух представительниц змеиного рода и одного — козлиного. Сагрон убеждал себя в том, что беспокоится о Котэссе только по той причине, что её девичья честь — единственный шанс раньше срока распрощаться с проклятьем. Он был уверен в том, что по доброй воле ни с кем, не женившемся на ней и не завоевавшем сердце, девушка в одной постели не окажется, но, при всех достоинствах профессора Хелены, мужа она себе выбрала просто отвратительного. Да, маг сильный, да, умный мужчина, но не просто обожающий липнуть ко всем молодым девушкам подряд, если бы, ещё и из тех, кто полагает каждую из них своей собственностью, кем-то, кто должен отдать ему всё за одну только улыбку или беглый, плотоядный взгляд.
Его квартира оказалась совсем рядом, даже смешно, что Котэсса так просто, так легко прошла мимо неё вот уже три раза, но не обратила внимания на неприметную дверь. И на портрет ректора, что висел прямо в метре от неё, справа — точнее, его-то она как раз увидела, аж три раза, но проассоциировать с квартиркой Сагрона всё-таки до конца не смогла.
Теперь, прислушиваясь к дыханию — тишину больше ничего не нарушало, — Тэсса заметила, как тяжело ему было выдыхать воздух, подметила, что он жмурился, совершая особо резкие движения. Проклятье жгло, жгло сильно.