Психология

Джемс Вильям

Но и это еще не есть душевное явление, называемое памятью. Память представляет нечто большее сравнительно с простым отнесением факта к известному моменту прошлого. Другими словами, я должен думать, что это именно я пережил его. Он должен быть окрашен в то чувство теплоты и интимности по отношению к нашей личности, чувство, о котором нам не раз приходилось говорить в главе «Личность» и которое составляет характерную черту всех явлений, вошедших в состав нашего индивидуального опыта. Общее чувство направленности в глубь прошедшего, определенная дата, лежащая в этой направленности и охарактеризованная соответствующим названием или содержанием, воображаемое мною событие, относимое к этой дате, и признание его принадлежащим моему личному опыту — вот составные элементы в каждом объекте памяти.

Запоминание и припоминание. Если явления

памяти таковы, какими показал нам их только что сделанный анализ, то можем ли мы ближе наблюдать процессы памяти и выяснить их причины?

Процесс памяти заключает в себе два элемента: 1) запоминание известного факта; 2) припоминание, или воспроизведение, того же факта. Причиной запоминания и припоминания служит закон приучения нервной системы, играющий здесь такую же роль, как и при ассоциации идей.

Припоминание объясняется при помощи ассоциации. Ассоцианисты давно объясняли припоминание таким образом.

Дж. Милль высказывает по этому поводу соображения, которые мне кажутся не требующими никаких поправок, только слово «идея» я заменил бы выражением «объект мысли». «Есть, — говорит он, — состояние сознания, хорошо известное всякому, — припоминание. При этом состоянии мы, очевидно, не имеем в сознании той идеи, которую хотим припомнить. Каким же путем при дальнейших попытках припомнить забытое мы, наконец, наталкиваемся на него? Если мы не осознаем искомой идеи, мы осознаем некоторые идеи, связанные с ней. Мы перебираем в уме эти идеи в надежде, что какая-нибудь из них напомнит нам забытое, и если какая-нибудь из них действительно напоминает нам забытое, то всегда вследствие того, что она с ним связана общей ассоциацией.

Я встретил на улице старого знакомого, имени которого не помню, но желаю припомнить. Я перебираю в уме ряд имен, надеясь натолкнуться на имя, связанное ассоциацией с искомым. Я припоминаю все обстоятельства, при которых виделся с ним, время, когда я познакомился с ним, лиц, в присутствии которых я встречался с ним; что он делал, что ему приходилось испытать. И если мне случилось натолкнуться на идею, связанную общей ассоциацией с его именем, я тотчас припоминаю забытое имя; в противном случае все попытки мои будут напрасны. Есть другая группа явлений, вполне аналогичных только что описанным и могущих служить для них яркой иллюстрацией. Часто мы стараемся не забыть чего-нибудь. К какому приему мы прибегаем, чтобы припомнить данный факт по желанию? Все люди пользуются для этой цели тем же способом. Обыкновенно стараются образовать ассоциации между объектом, который хотят запомнить, и ощущением или идеей, которая, как известно, будет налицо в то время или около того времени, когда пожелают вызвать в памяти данный объект мысли. Если ассоциация образовалась и один из ее элементов попадается нам на глаза, то это ощущение или идея вызывает по ассоциации искомый объект мысли.

Вот избитый пример подобной ассоциации. Человек получает от друга поручение и, чтобы не забыть его, завязывает узелок на носовом платке. Как объяснить этот факт? Прежде всего, идея поручения ассоциировалась с идеей завязывания узелка на платке. Затем заранее известно, что носовой платок — такая вещь, которую очень часто приходится иметь перед глазами, и, следовательно, платок, вероятно, случится видеть около того времени, когда нужно будет выполнить поручение. Увидев платок, мы замечаем узел, а он напоминает нам и о поручении благодаря преднамеренно образованной между ними ассоциации».

Короче говоря, мы ищем в памяти забытую идею совершенно так же, как ищем в доме затерявшуюся вещь. В обоих случаях мы осматриваем сначала то, что, по-видимому, находится в соседстве с искомым предметом: переворачиваем в доме вещи, подле которых, под которыми и внутри которых он может находиться, и если он действительно находится вблизи них, то вскоре попадается нам на глаза. В поисках объекта мысли вместо предметов мы имеем дело с элементами ассоциации. Механизм припоминания тождествен механизму ассоциации, а последний, как известно, сводится к элементарному закону приучения в нервных центрах.

Ассоциация объясняет также и запоминание. Тот же закон приучения составляет и механизм запоминания. Оно означает способность к припоминанию — и больше ничего. Единственным указанием на существование в данном случае запоминания есть наличность припоминания. Запоминание известного явления, короче говоря, есть другое название для возможности снова думать о нем или для стремления

снова думать о нем в связи с обстановкой, относящейся ко времени первого его возникновения. Какой бы случайный повод ни превратил эту возможность в действительность, во всяком случае постоянным основанием для этой возможности служат пути в нервной ткани, через которые внешнее раздражение вызывает припоминаемое явление, минувшие ассоциации, сознание того, что наше «я» было связано с данным явлением, вера в то, что все это действительно было в прошедшем, и т. д. Когда припоминание вполне подготовлено, искомый образ оживает в сознании тотчас после появления повода к этому. В противном случае образ появляется лишь через некоторое время. Но как в том, так и в другом случае главным условием, делающим запоминание вообще возможным, являются нервные пути, в которых образуется ассоциация запоминаемого объекта мысли с поводами, вызывающими его в памяти. В состоянии скрытого напряжения эти пути обусловливают запоминание, в состоянии активности — припоминание.

Физиологическая схема. Явление памяти может быть окончательно выяснено при помощи простой схемы. Пусть n будет минувшее событие, о — окружающая его обстановка (соседние события, дата, связь с нашей личностью, теплота и интимность и т. д.), а m — некоторая мысль или факт в настоящем, который легко может стать поводом к припоминанию. Пусть нервные центры, действующие при мыслях m, n и о, будут выражены через М, N и О, тогда существование путей, символически обозначенных линиями между М и N, и N и О, будет выражать факт «задержания события n в памяти», а возбуждение мозга по направлению этих путей — условие припоминания события n. Нужно заметить, что задержание события n не есть мистическое приобретение идеи бессознательным путем. Оно вовсе не есть явление психического порядка. Это — чисто физическое явление, морфологическая черта, именно наличность путей в глубочайших недрах мозговой ткани. В то же время припоминание есть психофизический процесс, имеющий и телесную, и душевную стороны; телесная сторона его — возбуждение нервных путей, душевная — сознательное представление минувшего явления и вера в его принадлежность нашему прошлому.

Короче говоря, единственная гипотеза, для которой явления внутреннего опыта дают здесь поддержку, заключается в том, что нервные пути, возбуждаемые восприятием известного факта и его припоминанием, не вполне тождественны. Если бы мы могли вызвать в сознании минувшее событие независимо от каких бы то ни было элементов ассоциации, то этим самым была бы исключена всякая возможность памяти: видя перед собой явление минувшего опыта, мы принимали бы его за новый образ. В самом деле, припомнив событие без окружавшей его обстановки, мы едва можем отличить его от простого продукта воображения. Но чем более элементов ассоциации связано с ним в нашем сознании, тем легче мы узнаем в нем объект собственного минувшего опыта.

Например, я вхожу в комнату приятеля и вижу на стене картину. Сначала я испытываю какое-то странное чувство. «Наверное, я видел эту картину!» — говорю я, но где и когда, — не могу припомнить; в то же время я чувствую в картине что-то знакомое; наконец, восклицаю: «Вспомнил! Это копия с картины Фра-Анджелико во Флорентийской академии, я ее там видел». Только для того чтобы вспомнить, что это за картина, нужно было припомнить здание академии.

Условия хорошей памяти. Если мы припоминаем факт — n, то путь N — О (рис. 14) составляет физиологические условия, которые вызывают в сознании обстановку, окружавшую n, и делают n объектом памяти, а не простой фантазии. В то же время путь М — А дает повод к припоминанию n. Таким образом, в связи с тем, что память человека всецело обусловлена свойствами нервных путей, ее достоинство в данном индивиде зависит частью от числа, а частью от устойчивости этих путей.